Отец сидел во главе накрытого к ужину стола, и я в первый момент сильно удивилась тому, что они еще не закончили ужинать, ведь знала, что меня не ждут - я у Мэгги ужинала, если уж не вернулась домой к восьми. А тогда на часах было десять... И я замерла на пороге столовой, удивленно глядя на вздрогнувшего отца, и начав подмечать странности - рассыпанный из перевернувшейся тарелки салат, бутылку с легким вином, горлышко которой оказалось отбито, нож... воткнутый в руку отца...
И если сначала мне показалось, что кроме папы больше никого нет, то внезапно вдруг оказалось, что в доме посторонние. Странные посторонние. Злые. Опасные. С хищно светящимися глазами и угрожающим обманчиво-ласковым:
- Качина.
Я вздрогнула, испугавшись того, как светятся казалось бы человеческие глаза, и переспросила:
- Что?
Мне тогда показалось, что я попала в кошмар, просто какой-то невообразимый кошмар.
- Качина, - повторил низким голосом, сидящий в кресле перед неработающим телевизором мужчина, - переводится - красивая, как куколка.
И он улыбнулся, в полумраке сверкнули неестественно белые острые зубы. И вдруг отец, до этого молчавший, крепко стиснув зубы, хрипло приказал мне:
- Мадди, немедленно беги наверх к мате...
Он не успел договорить, как явившийся словно из темноты мужчина, нанес ему удар. Раздался хрип, хруст, страшный словно чавкающий звук и отец, распаров руку, которая была пригвождена к столу ножом, повалился на пол. Я не знаю, почему даже не закричала, я была словно парализована ужасом. И вместе с тем неожиданно ясно начала соображать, незаметно оглядывая нашу укутанную полумраком столовую. Почему-то отчетливо поняла, что в комнате помимо меня и папы еще пять человек. Еще я прекрасно помнила, что там, возле телевизора в одном из ящиков есть папин пистолет. Другой был под столом, еще несколько наверху... папа очень любил оружие, имея и разрешение на хранение и ношение. Мысль о том, что пистолет весомый аргумент в любом споре как-то ненавязчиво, но очень четко витала в сознании.
- Подойди, Качина, - приказал сидящий в кресле мужчина, не отрывая от меня взгляда светящихся глаз.
Я двинулась к нему, просчитывая каждый свой шаг. Миновала стол, перешагнула через кровоточащую ладонь отца.
- Какое хладнокровие, - издевательски восхитился тот, кто явно был здесь главным.