— В определенной мере. Наши мужчины никогда не были магами в полном смысле этого слова, но несли мощные чары. Женщины же… связавшись с магией, зачастую сходят с ума.
Как Мара. Я ковырнула скатерть.
— Вот что герцогов практически нельзя убить — это чистая правда. Пять сотен лет назад нашего предка лорда Игла Стромере заговорили ото всякого вреда, включая сталь, огонь, воду, веревку, яд и один Пресветлый знает, что еще. Конечно, за столько лет чары подвыдохлись. Говорят, первые поколения вся семья герцога могла похвастаться этим даром, а теперь только первенец. Зато — неуязвимый.
Каменный.
Китоврас закивал.
— Я слышал, герцог Стромере тогда обращался ко всем магам, и кто-то из моих сородичей принял участие в том ритуале.
Вот этого я не знала. Теперь китоврасья магия была мне еще интереснее. Я хотела продолжить разговор, но стремительно поднявшийся Недвин его прервал. Он не извинялся, не прощался, и даже хлопнул на прощанье дверью. Вскоре послышались шаги у нас над головой: прямо над столовой располагался кабинет, который облюбовал себе мой нежданный сосед. Белон досадливо поморщился.
— Простите, леди Стромере, моя вина.
— В каком это смысле?
Китоврас поглядел на меня удивленно.
— А вы не знали? Недвин не выносит разговоров о колдовстве. Его лишили магии, и это имело какие-то неприятные последствия.
Что ж, теперь понятно, что делают в доме книги по колдовству. Но непонятно другое: если Недвину так противны разговоры, зачем ему книги?
Завтрак мы закончили, непринужденно болтая обо всяких глупостях. Китоврас, как оказалось, немало попутешествовал, было ему уже лет сто с небольшим (для его племени, конечно, возраст невеликий, но для большинства людей, лишенных силы — нечто невероятное). Он и во Фронтире не сидел на месте, много перебегал с места на место, выискивал материалы для изготовления амулетов, посещал шахты, выбирался за перевал — там, где позволяла дорога. Даже в пустыню заглядывал пару раз, и о ней говорил с затаенным страхом. Уходя, он учтиво поцеловал мне руку и взял с меня герцогское обещание посетить мастерские и посмотреть на амулеты. Словом, он мне понравился чрезвычайно, а значит, в любовники не годился. А жаль: красивый малый.