— Охота началась. — Из голоса некроманта исчезла былая веселость, уступив место сосредоточенности. Глаза тоже посветлели, пусть и не превратились в напугавшие меня некогда бельма. – Он здесь. Пожалуйста, не колдуйте, поменьше разговаривайте и никого не пускайте. Даже мужа или меня, что бы мы ни говорили. Я усилю чары и замкну на себя. Если кто-то попытается взломать, почувствую. Но если откроете вы, ниточка не среагирует. Дария, — теперь некромант обращался исключительно ко мне, — я приду перед рассветом. Не сопротивляйтесь, ничего не делайте и помните, вы вернетесь. До ритуала постарайтесь поспать.
От его слов пробежал мороз по коже. Я судорожно вцепилась в подлокотники, будто опасалась некой неведомой силы, которая оторвет от кресла и унесет в иные миры.
Соланж присел рядом на корточки, с некоторым усилием расцепил мои пальцы и сжал в своих.
— Не время для страха! — Некромант немигающим взглядом уставился в глаза. – Он открывает сознание разным тварям.
— Да, — думая о чем-то своем, медленно пробормотала королева, — они любят ночь. Некоторые умеют проходить сквозь стены. Невидимые, их можно только почувствовать. Будто вязкая масса наполняет сознание, парализует волю.
Соланж отпустил мои ладони и резко выпрямился, уставившись на ее величество. Мне тоже почудилось в словах королевы что-то такое, личное, будто она вспомнила прошлое.
— Евгения? – Некромант требовательно повысил голос. – Вы ничего не хотите рассказать?
Впервые слышала, как кто-то называл королеву по имени, но та не обратила на подобную фамильярность внимания. Она лишь сухо спросила:
— Оставите пирамидку?
— Не уходите от ответа, — процедил Соланж и по-хозяйски устроился на кровати, спасибо, не лег. – Кто его выгнал? Отец? В вас этого нет, я бы заметил.
— Но не заметили же прежде! – Королева намекала на одержимого, который жил в сестре Элизы.
— Просто не пересекались, повода присмотреться не было, — буркнул уязвленный некромант. – Так что?
Ее величество поджала губы, всем своим видом показывая, что не намерена отвечать. Однако Соланж не собирался отступать. Бросив на меня быстрый взгляд, он наклонился к королеве и вкрадчиво зашептал:
— Для вашего же блага, вы должны все рассказать. Не надо никого покрывать, возмездия не последует. Даже если твари уже нет, могли остаться следы, их необходимо уничтожить. Ну же, Евгения, не упрямьтесь! – мурлыкнул Соланж, окончательно перейдя грань дозволенного. – Оллос ничего не узнает, а Дария не вспомнит.