— Я больше не хочу жить. Я стал никем, и никогда не буду прежним, потому что всё, что я хочу — это мстить тем, кто меня предал, — признался Саид.
— Я помогу тебе. Я знаю, что делать, — ответила Карен, нежно прижавшись к брату.
— Что ты можешь, женщина? — Саид неловко отстранил её. Но Карен могла многое, к тому же она хорошо знала своего брата. Саид хотел не мстить, а — убивать. Воспользовавшись своими связями, Карен исхитрилась переправить Саида в Лахор, в штаб-квартиру «Лашкар-и Тайба». Так Саид Кхан стал боевиком этой террористической организации. Но боевиком называл себя только Саид. Бойцы «Лашкар-и Тайба» считали себя шахидами. В сущности, правы были террористы, а не Саид: в Пакистане шахидами называют солдат, погибших в войнах за Пакистан ради освобождения Кашмира.
— Покажи мне первую пятёрку, которую ты приготовил для отправки в тренировочный лагерь в Вазиристане, — небрежно сказал Саид, обращаясь к своему низкорослому спутнику, которого звали Вакас Хази. Чуть полноватый, с маслеными чёрными глазами, хорошо образованный, умный, хитрый и изворотливый Вакас играл в «Лашкар-и Тайба» почтенную роль наставника истишхада.
— В тренировочный лагерь сегодня уедут вот эти четверо: индус и три пакистанца, —уважительно поклонившись, начал Вакас. — А пятого мальчика, вот этого араба с золотой кожей и синими глазами, я оставлю.
— С чего бы это? — удивился Саид.
— Твоя благословенная сестра подарила мне этого мальчика. Ты же не против? — Вакас заискивающе посмотрел Саиду в глаза.
— Насчет первых четырёх — я не против, — кивнул Саид. — А этот белобрысый... что-то он слишком маленький. И кстати, это — не араб, Вакас.
— А кто? — Вакас удивлённо поднял брови.
— Американец. Англичанин. Европеец. Или вообще — русский. Я таких, как эта chua, видел в плену в Баграме в восемьдесят втором, когда был там при Пешаварской семёрке ... Я лично перерезал горло этим неверным. Тело этого мальчика осматривали? Отметины, знаки, крест неверных на теле есть?
— Осматривали, — кивнул Вакас. — Но ничего этого нету.
— Понятно... Впрочем, зная хитрость неверных, отсутствие знаков ещё ни о чем не говорит. А ну-ка, Вакас, повтори мне, что конкретно сказала тебе моя сестра, когда привезла сюда этого мальчика?
— Ну, Карен сказала, что отец этого мальчика был арабом.