— Больше тебе скажу, механическое взрывное устройство. Террористы какие-то, — брезгливо прокомментировал незаменимый мастер на все руки.
Я обернулась на тихое звяканье. Оказалось, пока я изучала происходящее за периметром, Лар уже начал операцию: освободил пациента выше пояса от одежды и теперь вдумчиво выколупывал из пострадавшего какие-то металлические предметы.
— Ты справишься? Помощь нужна? — практично осведомилась я, складывая оружие на стойку и опускаясь на корточки с другой стороны от пациента.
— Лучше бы целителя, но боюсь, у них и так сейчас дел невпроворот, на улице толпа народу была. Справлюсь. То ли рвануло далеко, то ли, что вероятнее, у него была защита: поражающих элементов немного. — Орудуя пинцетом и тонким стилетом, прокалёнными на зажигалке, он извлёк очередной кусок металла, в котором легко можно было опознать покорёженный шуруп. Основная часть повреждений пришлась на грудь — ни голова, ни ноги не пострадали. — Принеси спирта из кузницы и аптечку. И Кану попроси…
— Не надо Кану просить, Кана уже сама пришла, — от всё той же внутренней двери раздался голос упомянутой. Третья и последняя обитательница моего дома, тоже незаменимая: она следит тут за порядком, за нами с Ларом и заодно помогает в лавке.
Кана — местная уроженка, крепкая рослая женщина с длинной пшеничного цвета косой — является вечным средоточием оптимизма и порядка. Даже угрюмый здоровяк Лар, бывший Пограничный с иссечённой шрамами мордой («мордой» по собственному убеждению мужчины, и с очевидным трудно поспорить: при всём добродушии великана, его лицом можно пугать детей и слабонервных взрослых), прошедший все варианты Преисподней, иногда робел перед этой симпатичной женщиной средних лет.
Вообще, глядя на них, я всё никак не могла понять, почему эти два одиноких человека, прожившие в доме бок о бок лет десять, понимающие друг друга с полуслова, до сих пор не поженились? Пожалуйста, наглядный пример взаимопонимания без лишних слов: не успел он начать её искать, а Кана уже тут как тут с тазом тёплой воды, полотенцем и аптечкой.
Пока старшие оказывали помощь пострадавшему, я принялась за уборку, стараясь не мешаться под ногами. Правда, перед этим перенастроила свет, добавив яркости над «операционным столом». Лар проворчал нечто благодарственное, не прерывая своего нужного дела. Минут через десять, когда я с кряхтением и тихой руганью сумела поднять один из стеллажей и уложить на него образцы, коротко брякнул звонок. Я обернулась. За пеленой защитного заклинания стоял, сложив за спиной руки, достаточно молодой законник в тёмно-сером следовательском мундире с лейтенантскими нашивками.