— Подготовился? — хмыкнул Герман и ткнул пальцем хрустящий ободок тарталетки.
— Ну естественно!
Впрочем, мой ответ Герману и не требовался. Он хотел набить цену на свой портал — я хотел снизить стоимость своей покупки.
— А как ты собираешься раскручивать мой ресурс? — Герман поднял на меня большие, трогательные, обрамлённые длинными золотистыми ресницами глаза, а я вдруг подумал, что у Дьячкова тоже есть особый дар — способность залезать мне на шею.
Я не успел ответить, когда перед нами, по-модельному покачивая бёдрами, прошла потрясающая блондинка, на вид лет двадцати — двадцати пяти. У неё были изумительные лицо, волосы и фигура — лучшие, что я когда-либо видел. Я откинулся в кресле, задавая себе вопрос, что скрывается за этой сокрушительной внешностью. Я точно знал, что есть женщины, которых ненавидят за их красоту и глупость — и есть женщины, которых любят за их ум и стервозность. К какой породе принадлежало это золотоволосое существо, сходу сказать было сложно. Пока я разглядывал блондинку, пытаясь её «прочитать», девица одарила меня небрежным и насмешливым взглядом светло-зелёных глаз. Поправила ремешок модной сумки, свисавшей с её плеча, и, продолжая что-то бормотать в свой мобильный, завернула за угол парфюмерного отдела, где и остановилась.
«Ясно: по сучьей шкале Артёма Соболева, десять из десяти. Абсолютная стерва. Точка».
Я повернулся к Герману, который, оказывается, тоже рассматривал блондинку.
— Гера, — позвал я.
— А? — Дьячков неохотно повернулся ко мне.
— Гера, возвращайся на землю. Что касается твоего портала, то, во-первых, я могу его перепродать. Во-вторых, я могу его перелопатить и создать на базе имеющихся у тебя подписчиков нормальную электронную библиотеку.
— А может, тебе проще взять меня в долю? Я всё-таки в этом деле кое-что смыслю. — Дьячков в последний раз мазанул жадным взглядом по фигуре блондинки. — Ноги у неё, кстати, отличные. Видел? Может, снимешь? Для меня?
— Не видел… Гера, я тебя в долю не возьму. Ты пойми, мне не жаль с тобой поделиться, просто я пока сам не знаю, во что этот проект выльется.
Но я врал: я знал. Дьячков моментально потерял томность во взоре и забыл о блондинке.
— И сколько ты предлагаешь? — подобрался на стуле он.
— Говори свой прайс.
В искусстве «купи подешевле – продай подороже» я съел собаку и давно уже знал, что здесь существует только одно правило: проигрывает тот, кто первым назвал свою цену.