— Я подумала тогда, что это цыганка нежеланного ребёнка оставила. Может, из очень богатой семьи. Но мальчишка ведь светленький. Хотя, всякое бывает.
— Неужели вас это никогда не интересовало? Вы никогда не хотели узнать больше?
— Нет. Я была счастлива. И какая разница — цыганка, пермячка, да хоть английская королева!
— Ясно. Я вас понимаю. Но теперь, если удастся узнать, кому принадлежали эти вещи, мы, скорее всего, найдём и Макса. Скажите, Галина Викторовна, может у вас есть какой-нибудь знакомый ювелир, антиквар или кто-то в этом роде, кто сможет помочь?
— Нет. Но у моей бывшей коллеги, Зойки, супруг в университете историю и культурологию преподаёт. Сейчас я ей позвоню.
На следующий день я сидела в аудитории университета. Олег Борисович с любопытством вертел в руках золотые безделушки.
— Очень интересно. Но это, милочка, не орнамент. Это определённо надпись. Какого века эти артефакты, не знаете? Жаль, жаль. Вот так, с лёту, сказать ничего не могу. Вы их оставьте, а мы с коллегами посовещаемся, с филологами.
Скрепя сердце, я оставила. А ещё, по совету Галины Викторовны, оставила бутылку дорогого коньяка, чтобы быстрее совещалось и лучше думалось.
Через день, как и обещала, я вернулась за украшениями.
— Значит так, милочка. Эти вещи принадлежат к разным эпохам, даже к разным культурам, это однозначно. Вот этот браслет из слоновой кости с золотой инкрустацией, судя по выделке, вообще очень древний, насколько — трудно с ходу сказать. А вот эта вещь похожа на шейную гривну, но утверждать не берусь. Надпись на ней является зырянской письменностью. Эту азбуку для языка Коми адаптировал Стефан Пермский ещё в шестнадцатом веке. Больше, извините, помочь ничем не могу. Всего доброго.
— Подождите, пожалуйста! Может, подскажете, где такого специалиста найти?
— Могу вообще-то телефончик дать. Хотя не уверен, что это вам поможет.
Он настрочил на листочке номер и протянул мне:
— Вот, зовут Елена Константиновна, скажете, что от меня.
Елена Константиновна назначила встречу у неё дома. Она оказалась высокой худощавой женщиной лет сорока пяти. На ней были огромные очки, цветастая шаль, прикрывающая старое вылинявшее платье, и массивные серьги. Седеющие уже волосы стянуты на затылке в тугой хвост. Хозяйка приветливо впустила меня внутрь и без лишних расспросов разлила по чашкам крепкий чай.