Плюнув на недавнюю робость перед ним, я схватила брата за руку и увела его подальше под ироничным взглядом скора. Согласна, мои попытки уберечь двух здоровых мужиков от драки выглядели комично. Но мне плевать.
– Мишель! Хоть раз в жизни увидь во мне взрослого разумного человека. Я не враг ни тебе, ни отцу. Все, что я хочу – защитить нашу семью, и по-возможности остаться живой.
– О каком покушении говорил твой цепной пес? Неужели ваш второй охранник-садист окончательно съехал с катушек решив поразвлечься и с тобой? – в голосе Мишеля сквозил сарказм, однако взгляд наливался холодной яростью.
– Стражей было трое. Ночью скор Клаус убил скора Северса, ранил Торна, и попытался… - я запнулась, по-детски шмыгнула носом, непроизвольно обхватила себя руками за плечи и, понизив голос продолжила, - он сказал, что его наняли меня убить. Кто-то, кто не боится принца Клода. Возможно, они уже знают, что я жива и будут нас преследовать. Мне нельзя домой. Пойми! Граф Палломо знал, кто я такая. Он участвовал в заговоре и заставил меня подчиниться ему, хотел сделать своей сообщницей. Принц Клод хочет лишь остановить заговорщиков…
– Этот… Клаус, он мертв? – вопрос брата вывел меня из состояния прострации, в которое я погрузилась стоило вспомнить все, что со мной произошло в ту роковую ночь. И только теперь я заметила, как его теплые ладони накрыли мои руки, обнимавшие плечи, своими руками. Стало вдруг тепло и надежно. Непривычно испытывать подобные чувства, находясь рядом с Мишелем.
– Да, - прошептала я.
– Торн? – пальцы Мишеля поглаживали мои плечи, успокаивающе и как-то ободряюще.
Я кивнула, надеясь, что хотя бы эта полуправда поможет остановить зарождающуюся неприязнь между мужчинами.
– Хорошо, я помогу тебе добраться туда, где безопасно. И если этот скор хочет нас сопровождать – его дело.
Последние слова были сказаны чуть громче, и я смогла уловить сквозь привычную маску равнодушия у скора Торна возмущение и злость. Но, к моему глубокому удивлению, он ни словом не возразил Мишелю, лишь пройдя мимо нас к пожевывавшему сухую траву ллойву, обронил: ночные дежурства делим на двоих, через четверть часа выступаем.
Я не смогла подавить облегченный вздох, хотя меня не покидало ощущения, что проблемы только начинаются.
Прежде всего, меня удивил Мишель, который вел себя как брат. Нет, не так. Он изо всех сил старался быть мне братом, каким никогда до того не был – заботливым и предупредительным. Поддерживал на особо опасных участках дороги, помогал спускаться с высоты. Брал на руки, когда впереди дорога казалась сложной для шанэли, обремененной сковывавшим движения платьем с нижними юбками.