Мы с жабой обменялись ненавидящими взглядами.
Обычно личный гримуар черная ведьма начинала вести с самого первого сотворенного заклинания, но у меня как-то с собственной магической книгой не сложилось, и я пользовалась книгой покойной матушки. Толстенный фолиант с желтоватыми исписанными убористым почерком страницами представлял собой дикую смесь из зелий, заклинаний, рецептов приготовления рисовых пудингов и ежедневных заметок о жизни в замке Нортон. На полях, где мама описывала побочные эффекты фирменного оборотного зелья, имелся комментарий такими меленькими литерами, что мне пришлось выйти из образа пугающей черной ведьмы и нацепить на нос круглые очки. {«Если целовать от души и с искренним желанием, то любая жаба превратится в принца».}
Сняв окуляры, я с интересом покосилась на пригорюнившуюся кудрявую Милли. Интересно, это была аллегория или руководство к действию? Чем темный приспешник не шутит?
- Эмили, вы же искренне хотите, чтобы Картер снова стал человеком?
Та страстно закивала головой.
- Тогда целуйте его! Но чтобы с душой!
Девушка громко икнула и начала зеленеть:
- Может, попробуем еще какое-нибудь зелье сварить?
- Боюсь, что в случае с Картером магия бесполезна.
- Ну, раз так… - Она шмыгнула носом, вытащила жабу из вазона и, сглотнув, вдруг промычала: - Может, бог с ним, пусть квакает? Я ему стану мушек ловить…
- Эмили, вы целуете захворавшего, но горячо любимого мужчину!
- Да, честно сказать, не то чтобы горячо…
Признаться, я самым подлым образом поперхнулась:
- Но ты же его приворотом напоила!
- Так у него же куры денег не клюют! Вернее, перестанут клевать, если он наследство от дядьки получит. Картер подарки делал: платочек шелковый, сумочку, чулочки вот принес… - Она выставила ногу, демонстрируя розового цвета чулки. – Но ему белобрысую выдру в невесты подобрали и велели жениться! Вот скажите, чем я хуже ее?
- Выдры?
- Тоже, знаете ли, могу ложкой с ножом кушать и песни наизусть рассказывать!
- Поцеловать все равно придется, – перебила я.
- Ну, раз надо, то, конечно, поцелую, - сдалась она и с разнесчастным видом поднесла жаба к вытянутым уточкой губам.
Чмок!
Клянусь, жаба тоже передернуло от отвращения, и в человека он превращаться не захотел. Некоторое время, расстроенные неудачей, мы молчали.
- Вы что-то говорили о белобрысой выдре? – уточнила я, отгоняя от себя мысль, попытаться самой облобызать посиневшее земноводное. В конце концов, кто, кроме меня, еще так искреннее желает, чтобы оно, вернее, он вернул человеческий облик? Ведь если невеста не сможет превратить Картера в мужика о двух ногах, то мне можно паковать вещи в дорожные сундуки, снимать с лавки вывеску и отправляться в тесные до удушья семейные объятия.