Отдышался. Встал. Смотрит на меня… без злости или ярости. Удивительный. Я на его месте бросилась бы на того, кто посмел сотворить такое или… хотя бы покусился.
Глаза синие-синие. Колкие. Но отчего-то мне не страшно в них смотреть.
Я вижу там наше прошлое – тот день, когда явилась перед битвой на его ложе, вкусив сладость запретных ласк. И тело мое отозвалось на этот взгляд, меня будто что-то толкнуло в спину, и я едва не упала… он поймал меня, неловко обхватив за талию мертвой рукой. Холодная.
Но та, живая, украшенная золотым перстнем с янтарем, задержалась на моем плече, с которого сползла туника. Прикосновение обожгло. И было приятным.
Камень, в котором застыл солнечный свет, переплетясь с медовыми цветами, желтовато-белыми, покрывающими склоны холмов по весне… он показался мне знакомым.
Нуада поймал мой встревоженный взгляд.
- Тебе знаком этот перстень? – спросил он, повернув ладонь ко мне тыльной стороной, чтобы я могла рассмотреть янтарь поближе.
- Я прежде видела его, - подтвердила я.
Отстранилась не без сожаления – его объятия были приятны. И провела указательным пальцем по камню. Он оказался удивительным – теплым, словно нагрелся от руки, которая его носила. И когда я вела по янтарю – распускались в его глубине дивные золотые узоры, вспыхивали сверкающие искры. Камень пел, раскрываясь мне навстречу.
- Я могу вернуть его… - тихий голос Нуады заставил меня вздрогнуть.
Дернулась, убрав руки от янтаря и для верности спрятав их в складках своей чуть примятой после сна туники.
- Он… принадлежал мне? – тихо спросила, а сердце забилось с удвоенной силой.
Кажется, я начинаю что-то чувствовать к этому сидхе! Нельзя… нельзя таять под его огненными взглядами – по крайней мере, до тех пор, пока не отомщу за Эвелин и не вспомню, почему погибла в своем прежнем воплощении.
- Ты подарила мне его в Самхейн, когда мы встретились в мире людей… в одной старой гиблой чаще… нас свел тогда вместе дикий гон, что длился бесконечно долгий миг. Нас свел волчий вой и та ночь, когда все врата распахиваются навстречу волшебству…
- И навстречу Бездне! – резко одернула я Нуаду.
- Каждый видит то, что хочет увидеть… тот год был первым, когда мой народ летел призрачной кавалькадой по черному небу Эрин. Мы прибыли из-за моря, нас звали смертные, чтобы мы защитили их…