- Не советую тебе связываться с этой змеей, - покачала головой рыбка, и плавники вокруг ее лица стали пронзительно-алыми, словно она злилась.
И Айлин поняла – она о Солен.
Но почему? Златовласка единственная отнеслась к ней с пониманием и без презрения!
- Я сама буду решать, с кем связываться… - холодно ответила Айлин и резко встала с пуфика, на котором сидела, пока служанка делала ей прическу. – А сейчас… сейчас негоже заставлять повелителя ждать.
И она поспешно покинула свои покои, стараясь не смотреть на расстроенную Лауру. Самой было неприятно, что могла ненароком обидеть ключницу – но та слишком много берет на себя, пытаясь принимать решения за Айлин. А доверия к Солен, которую так не любит Лаура, все же больше, чем к ней самой.
Айлин шла к выходу, пытаясь не слишком глазеть по сторонам и не смущаться от вида охранников, которые с каменными лицами вышагивали по обе стороны. Зеленые стены, украшенные кораллами, были подсвечены дивными огоньками, но к магии подводного мира девушка уже привыкала. Коридор кончился быстро, видимо, охранники вели ее коротким путем.
У крыльца уже стояла белоснежная колесница, похожая на огромную витую ракушку, запряженная водяными конями. Животные косили своими фиалковыми глазами и были удивительно красивы - покрытые сверкающей чешуей, со свернутыми двойной петлей и круто загнутыми вверх хвостами, с узкими змеиными зрачками.
А вдалеке, между высокими подводными скалами, простиралась долина, покрытая золотым песком. К ней вела дорога, по краю которой вились огромные кораллы, лежали треугольные ракушки и стлались, будто травы, алые и зеленые водоросли.
Айлин, придерживая подол, неспешно сошла по бирюзовым ступеням, сложенным из дивного камня с серыми прожилками, пытаясь не смотреть с изумлением каменные палаты – когда вчера ее привез сюда возница, было слишком сумрачно, и дворец показался меньше, чем был на самом деле. А сейчас она видела, что купола и башенки дворца высятся до самой поверхности вод, а золотые пластины, которыми вместо черепицы были выложены крыши, сверкают ярче полуденного солнца.
Дверца колесницы – из чистого янтаря, усыпанного жемчугами – отворилась, и Айлин увидела Делмара. Подобный седому океану, был он хмур и величествен, венец из нефрита горел бедовой зеленью на его голове, а синие глаза казались ярче топазов, украшавших золотую цепь, змеящуюся по широкой груди. Сапфирный скипетр в руке, одежда – порфира и золото, короткий плащ из серебряной чешуи… Красив. Но бесконечно далек и холоден.