- Она ушла? – понимающе спросила Айлин.
Он любил ее, подумалось ей. Он любил золотоволосую наяду, и все эти Отборы, все эти игрища с людьми… он просто искал кого-то, кто был бы похож на нее. Кого-то, кто заменил бы ее.
Айлин не хотела быть заменой. На губах горчила полынь, захотелось разбить прекрасную фреску с наядой. А ведь они похожи… такие же голубые сапфировые глаза, тонкие запястья, изящная фигурка, волосы такого же серебристого оттенка… черты лица кажутся зеркальным отражением. Словно фреску выкладывали с Айлин.
- Ты похожа на нее, - Делмар подтвердил ее опасения. – Но ты не она.
Он не сказал о своих прежних чувствах. А может, и не было их? И Айлин все придумала?..
Если бы он любил ее – почему не спас, почему не помог? Не верилось Айлин, что он бы просто так отступился.
- Ты тоскуешь по ушедшему миру?
Айлин вдруг поняла, что с тех пор, как вошла в эту башню, перестала обращаться к морскому царю как положено по этикету, а он этого даже не заметил.
- Я смирился. Но мне бы хотелось знать, что она счастлива. Я давно простил… Да и не было обид. Просто я не мог ей дать, что было нужно.
Не любил, подумала Айлин радостно. Не любил!
Он повернулся к ней, и нахмурился, словно пытаясь понять, о чем думает его фрейлина.
- Зачем нужен Отбор? – решилась Айлин задать мучающий ее вопрос. Если она приглянулась Делмару, ему она полюбила его – так зачем эти условности? Зачем война? Зачем состязания? Унизительно бороться за мужчину, пусть даже он – повелитель морей!
- Чтобы развеять старые проклятия… Та, которая пройдет все испытания, сможет повернуть время вспять. Исправить мои ошибки. Моя госпожа, помоги мне сделать это!
Он взял ее руки в свои ладони, поцеловал их поочередно, отчего на щеках ее вспыхнул румянец.
- Помогу…
И она перестала бояться.
А поцелуй, которым коснулся ее губ Делмар, показался бесконечно долгим, дарящим новые ощущения, заставляющим забыть обо всем – и о соперницах, и о предстоящих испытаниях, и даже о том, что ей нужно спасать сестру.
Но этот поцелуй не был вечным, и когда Делмар подхватил наяду на руки, чтобы отнести в карету, она поняла, что все заботы и тревоги вновь вернулись.
И даже усилились.