Нет. Более того, Катя каким-то образом уловила состояние Сергея и спроецировала его желание на себя. Оно могло ее убить, разорвав сосуды и вместе с ними сердце. Оставалось только покориться и сгладить его восхитительную агрессию своей нежностью и готовностью на все. И ни капли обреченности в этом скоропалительном решении. Только страсть, золотой вихрь, пламя и взрыв сознания.
Его ладонь совсем не нежным движением прошлась по ее пылающей скуле, сминая, продавливая, остановилась на губах, не меняя нажима. Как в ту ночь, когда Катя с таким удовольствием потеряла над собой контроль. Сценарий повторился, но в этот раз принес с собой новые, куда более прекрасные ощущения.
Не думая ни о чем, несясь на волнах в потоке золотых искр, девушка приоткрыла губы, позволяя пальцам Сергея беспрепятственно проникнуть сквозь неплотно сжатые зубы. Следуя инстинкту, втянула их глубже, сомкнув уста. Вздрогнула, едва сдержав стон прорвавшейся чувственности, услышав сдавленный вздох Акслера.
- Что ты творишь, глупая? Я же сотру тебя в порошок…
«Ты уже это сделал», - подумала Катя с удовлетворением неизвестной этиологии. Сейчас она не соображала и готова была поставить подпись на контракте с дьяволом, только бы Сергей исполнил свои обещания. Думать о том, что, не исключено, ее грубо вытолкают за дверь и совсем скоро она опять останется, сейчас не могла. Это будет потом. А в этот момент никто не помешает ей жадно пить из этого источника удовольствия и дарить в ответ всю свою нежность.
Сергей больше не называл ее «сукой» и «шлюхой». Как будто именно сейчас посмотрел другими глазами. Но не как на достойного партнера или любовницу, а как на глупого слепого котенка.
Акслеру можно было все. Эта ночь принадлежала ему. Катя надеялась, что она переломит ход событий, изменит существующее положение вещей. Хотя бы на несколько часов, в лучшем случае снова до рассвета.
- Зачем тебе все это надо, девочка?
Даже если бы у Кати был свободный рот, не ответила бы. Сама не знала и не задумывалась. Просто это было необходимо, чтобы выжить в череде пустынных дней, убивающих ее с садисткой монотонностью. И сейчас ее, почти обезумевшую от жажды, поили ключевой водой. Поили от души, но вместе с тем предупреждали, чтобы не смела пить слишком много и глубокими глотками.