* * *
— Однако уже поздно. Что-то мы заболтались, — прервалась Силвана, когда кувшин вина опустел,. — Пойду скажу, чтобы зажгли свечи, и всё-таки принесу тебе тёплый отвар. Ложись спать.
Поднявшись, она направилась к выходу.
— Слышишь? — вдруг приостановилась она. — По-моему, стукнули в калитку?!
— Я ничего не заметила, — качнула головой синьорина. — Вроде тихо.
— И всё-таки я лучше пойду посмотрю, — женщина потянулась за светильником, и тут громко хлопнула дверь уже внутри самого дома. Под тяжёлыми шагами заскрипели половицы, и раздался испуганный вскрик Жанетты, по-видимому, быстро приглушенный чьей-то ладонью.
Силвана потянулась к засову, но от сильного удара дверь распахнулась настежь, и женщину отбросило на середину комнаты.
— Убирайтесь! — вскочив, заорала Силвана.
Свирепо завизжав, с всклокоченными волосами, она впилась ногтями в лицо вошедшего. Но грузный мужчина с лёгкостью оттолкнул её в сторону и со словами: «Умри ведьма!» — проткнул палашом.
— Чего ждёшь! — громко прохрипел другой мужчина, выступив из-за спины первого, его светлая рубашка с закатанными до локтей рукавами отчётливо выделялась в сумеречном свете. — Хватай девку!
Испуганно сжавшись на постели, Беатрис растерянно водила глазами. Крик застрял в горле, а тело онемело, словно заворожили… Вот, выдернув из-под низа покрывало, второй набросил его сверху, и свет сразу померк. Ноги больно обхватили грубые пальцы. Дёрнули. Перевернули. Запеленали словно младенца. С трудом дыша под плотной тканью, пленница почувствовала, как её подняли две пары крепких рук и куда-то понесли. Под их ступнями хрустели камни, но скоро зашелестел песок. Спина коснулась чего-то жёсткого, и оно плавно закачалось. Лодка.
Журчала вода. Нос судёнышка вздрагивал и прыгал на волнах. Солёные брызги пропитали покрывало и заливали рот. Слегка затошнило. Но вот стук о борт и заскрипели тали. Лязгнули стопора. Снова подняли и понесли. Сунули во что-то тесное.
«Марсовые — на марс! Салинговые — по салингам!» — донеслись до Беатрис отрывистые слова команд.
И тут захлопали паруса. Завыв и заплакав, она до боли в зубах прикусила ткань покрывала. Стало страшно. Закололо под сердцем, и заныла уже вроде-бы затянувшаяся рана. Навалилась дурнота.
Снова куда-то потянули. Наконец положили и распеленали. Ночь. Ярко мерцают ко всему безразличные звёзды. Кто-то подхватывает под руки и заставляет встать. Свежий воздух врывается в лёгкие и кружит голову. Слабеют и подкашиваются ноги.