— И всё-таки иноземец вам не пара, — задумчиво покачала головой кормилица. — К тому же он уехал.
— Он отправился за священником, — улыбнулась баронесса. — Мы хотим обвенчаться, тайно.
— Вам не следует так поступать, — покачала головой Силвана. — Если прознает милорд, вам несдобровать.
— Откуда он прослышит? Об этом будет ведомо только нам с тобой и святому отцу, — прошептала взволнованная девушка.
— И у стен есть уши, — уверенно возразила женщина. — Да и священник тоже может проболтаться, это ведь не будет исповедью.
— Он приведёт святого отца своей веры. И я тоже её тайно приму.
— О господи! — всплеснула руками кормилица. — Так этот рыцарь ещё и не католик! Милорд отберёт ваши земли, саму отправит в монастырь, а рыцаря отдаст доминиканцам!
— Да милорд и пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне сохранить лен. И если бы не этот чужеземный рыцарь, то мои земли уже бы давно принадлежали бригадиру местных корсаров, а я была бы одной из его наложниц, хоть и с ним венчанной.
— Зато вы бы жили в тепле и безопасности, — возразила Силвана, и, отхлебнув из своей кружки, скривилась, словно вино уже успело прокиснуть. — А когда родили бы ему ребёнка, то глядишь, заняли б и место полноправной супруги. А что может дать вам этот иноземный рыцарь? Гнев милорда?! Лучше пусть уж тогда этот иноверец увезёт вас в свои земли.
— Он простой, безземельный, рыцарь, — чуть слышно произнесла Беатрис. — И я схожу от него с ума…
— О, Пресвятая Дева! — воскликнула кормилица. — Смилуйся над нами! И помоги нам! Если таков выбор моей сеньоры, то твоё заступничество будет как никогда нужно.
— Значит, ты одобряешь меня?! — Лицо баронессы словно озарилось закатными лучами солнца.
— Конечно, разве я не хочу счастья, для своей девочки, которую вскормила! — всплакнула Силвана. — Я сделаю всё, что в силах, чтобы тебе помочь!
— Я знала, что ты всегда меня любила, — улыбнулась Беатрис, — порой, мне казалось, что ты понимаешь меня больше матери.
— Твоя мать тебя тоже очень любила, только по-своему. И этот рыцарь непременно будет тебя любить. У него добрые глаза и он сильный.
— Я совсем не помню свою мать.
— Она рано ушла к Создателю. Не смогла выносить третьего ребёнка, — тяжело вздохнула Силвана. — Если хочешь, я что-нибудь расскажу тебе о ней?
— Тогда слушай… — увидев, что Беатрис кивнула, продолжила кормилица. — Кое-что я тебе уже рассказывала, вот как-то…