Сама она не просто ела, а смаковала и наслаждалась и самой едой, и постепенно охватывавшим ее блаженным ощущением сытости. А ведь им еще предстоял чай с вафлями!
Вафель у Майкла было много. Пока варился рис, Лорен подсмотрела - в багажнике стояло две коробки с продуктами: консервами, пакетиками риса "Анкл Бенс" - такого же, как они сейчас ели - и пресловутыми шоколадными вафлями; их там лежало пачек восемь, не меньше.
- Эй! - позвал он, увидев, что она задумалась. - Пенни за твои мысли!
- Да, они и цента не стоят! - отмахнулась Лорен. - Ты... это... статью свою успел дописать? - спросила больше из вежливости, не зная, что еще сказать.
- Да, завтра сдам.
На этом разговор как-то сам собой иссяк.
Наступили сумерки, и вдоль ограждения зажглись фонари.
- А чего здесь все время так тихо? - нарушила молчание Лорен. - Я за весь день никого, кроме тебя, тут не видела.
- Стоянка построена на неудачном месте, - отозвался Майкл. - Даже днем на ней хорошо если половина мест занята, а раз есть свободные места внизу, то мало кто на самый верх поедет. В основном на нашем этаже стоят машины, которые хозяева надолго оставили - на неделю, на две. Владелец того "Понтиака", к примеру, - указал он на соседнюю машину, - вообще на три месяца в Европу уехал.
***
Было действительно тихо - очень. Городской шум досюда почти не долетал, и на миг у Лорен возникло странное ощущение, что они с Майклом - единственные оставшиеся на Земле люди.
- Ты, наверное, сейчас думаешь, - внезапно сказал он, - как это журналист, вроде бы респектабельный человек - и вдруг дошел до того, что живет на стоянке?
- Э-ээ... да, - кивнула она, хотя на самом деле думала совсем о другом - о том, как не хочется сейчас вставать и тащиться на вокзал, забирать там сумку и идти на автостанцию - спать ей сегодня предстояло именно там.
- Все просто - я поругался с главным... ну, в смысле с главным редактором. Началось с мелочи, с не понравившейся ему фразы в заметке, и каким-то непонятным образом дошло чуть ли не до драки. Мы с ним и раньше ругались, и я думал, что все обойдется, но наутро меня просто не пустили в редакцию. Мало того - он раззвонил всем, что я скандалист, который не умеет работать. Это выяснилось, когда я начал искать работу - я-то был уверен, что меня везде с руками оторвут... В общем, через пару дней я разругался с Вероникой... со своей бывшей - она стала капать мне на мозги, чтобы я пошел к Джекобу и попросил прощения. Кроме того, хотела, чтобы я избавился от Чалмера и продал "Леди". И я ушел от нее - сначала в отель, а потом вот сюда.