Девушка дернулась и отвернула от мужчин горящее лицо, чувствуя, как грудь бурно вздымается и опускается.
Прислужник поставил блюда на стол, внимательно посмотрел на ошейник, не позволяя себе опустить взгляд ниже, на обнаженный хвост девушки, или разглядывать её прекрасное стройное тело, и поклонился.
- У вас прекрасный вкус, айрэ. Желаете добавить ещё что-нибудь к заказу?
- Нет, плыви, мы хотим остаться наедине.
- Нет, пожалуйста, помогите! – хотелось закричать Лили. – Я больше этого не выдержу!
Встретив её полный отчаяния взгляд, официант произнес:
- Это односторонняя звуконепроницаемая занавесь: из зала не видно и не слышно, что происходит внутри.
Русалка не смогла сдержать вздох облегчения, когда поняла, что остальные гости заведения не видят её позора, и тут заметила досаду на лице Эрика. Он специально не предупредил её, чтоб ещё больше мучить! Хотя могла бы и сама догадаться, что в других кабинках тоже сидят невидимые гости, ведь она была в зале и видела непрозрачные «водопады».
- Оставь нас, Себастьян, - раздраженно повторил морской черт, и когда официант исчез за занавеской, окинул Лили задумчивым взглядом.
- Что-то здесь явно лишнее.
Небрежный взмах рукой, и русалка ощутила уже знакомое покалывание: лиф на ней тоже рассыпался в прах, открыв высокую упругую грудь с торчащими лиловыми сосками, между которыми висел на цепочке коралл.
Девушка смущенно отвернулась, лишь бы не смотреть в пьяные от вожделения глаза морского черта. Она представила, как выглядит сейчас со стороны: совершенно обнаженная на коленях перед одетым мужчиной, со связанными за спиной руками и в ошейнике. Полная открытость и беспомощность остро волновали, собираясь в низу живота пульсирующим стыдно-сладким комком.
- Посмотри на меня.
Лили зажмурилась, чувствуя, как горят щеки, уши и даже шея.
- Ты снова ослушалась! – прорычал он со смесью ярости и предвкушения, и Лили испуганно распахнула глаза как раз в тот момент, когда шнур выскользнул из второй занавески и оказался у него в руке, сложившись петлей.
Морской черт звучно щелкнул ею о ладонь, как хлыстом, и Лили испуганно дернулась.
- Я научу тебя слушаться.
- Прошу, не надо… - прошептала русалка онемевшими губами, с ужасом глядя на шнур в его руках.
Бабушка и дедушка иногда проявляли строгость, но никогда в жизни не поднимали на неё руку. При мысли о том, что её сейчас будут бить, Лили помертвела и задергалась, пытаясь освободить руки и отползти подальше, но добилась только того, что чуть не упала и лишь сильнее распалила черта своим сопротивлением.