– Ты ничем ему не поможешь, – глухо сказал кузнец, в чьих руках я билась, напрасно пытаясь высвободиться. – Еще саму зашибут!
– Но это же неправильно! Неправильно! – глотая слезы, кричала я, с ужасом глядя на творимое зверство.
Толпа схлынула только тогда, когда окровавленное тело замордованного зверя перестало подавать признаки жизни и начало менять очертания. Вместо волчонка на грязном полу клетки лежал теперь окровавленный подросток. Мальчишка не старше тринадцати лет. На его теле живого места не было. Только сейчас до людей, казалось, дошло, с кем они все это время сражались. Некоторые в смущении отводили глаза и отходили от клетки. Другие хмуро оправдывались:
– Этот звереныш в дальнейшем вырос бы в настоящего волка! Так что правильно сделали, что уничтожили!
Протяжный и грозный волчий вой, разнесшийся вдруг над площадью, заставил всех умолкнуть и на миг оцепенеть. Головы начали разворачиваться в сторону звука. Я, как и все, глянула на бревенчатую стену, виднеющуюся в отдалении, на которой отчетливо виднелся силуэт огромного волка. Он снова угрожающе завыл, обвел взглядом собравшихся, словно предупреждая, что это еще не конец, и одним прыжком соскочил со стены на другую сторону.
– Похоже, их разведчик, – пробормотал кузнец. – Видать, решили проверить, не у нас ли пропавший волчонок. Теперь убедились! Скоро следует ждать нападения.
В почти звенящей тишине, царящей на площади, его слова услышали все. Люди, казалось, только сейчас осознали, какую угрозу на себя навлекли. Послышались женские причитания, мужской ропот. Начинающуюся панику прервал звучный голос Крастая:
– Ну, что ж, если придут, мы дадим им достойный отпор! Нужно готовиться к бою! Мужчины, готовьте луки со стрелами. Женщины – кипятите воду и смолу в котлах. Волкодлакам придется сильно постараться, чтобы ворваться в наше поселение!
Дальше я уже не слушала. Внутри все ныло от протеста и собственного бессилия. Зачем все это?! Эта бессмысленная резня, которая скоро начнется! Кому от нее станет лучше? Разве что Крастаю, желающему завоевать еще больший авторитет среди сородичей!
– Рада, ты куда? – крикнула вслед бредущей в сторону ворот мне тетушка Тодора.
– Домой, – обернувшись, ответила, глядя на женщину сквозь пелену подступивших слез.
– Может, лучше останешься у нас? В лесу теперь опасно! – поддержал жену кузнец.