— Алан! У тебя кровь!
— А? Что? Да нет, это твоя так брызгала.
Я нахмурилась:
— Алан, ну не надо из меня такую уж дуру делать, а? Что случилось? Ты болен? Или тебя кто-то ранил?
Алан опять криво усмехнулся и покачал головой:
— Ну ладно, я скажу тебе. Только смотри, если узнают остальные — меня ликвидируют!
— Да говори уже! Одним секретом больше, одним меньше — теперь уж без разницы!
Алан улыбнулся:
— Вот и я о том же. Сегодня ночью я сделал себе операцию!
— Какую? Не поняла. А-а-а… — от удивления у меня даже перехватило дыхание.
— Так удачно сложилось — вы с Ефимом об этом спрашивали, я начал все обдумывать, и тут на тебе — подворачивается случай взять материал!
— Где?
— У Гедеона.
— Так что, ты забрал и пересадил себе его…
— Да, семенники.
— Но как же — при всех? Даже при начальстве и охране? В руки что ли взял и унес?
Алан выставил на стол тот самый маленький чемоданчик:
— Вот, портативный криоконтейнер. Незаменимая вещь!
— Так что, ты просто сложил это дело туда и никому ничего не сказал?
— Так они и не поняли, что это и зачем. Я туда же и все инструменты скинул. Они, наверное, и внимания не обратили…
— Ну ты даешь! Ну молодчина! А умница какой! Ну что ж, поздравляю!
Алан раскраснелся от моих слов:
— Спасибо. Но поздравлять еще рано.
— Почему — что-то не так? Не получилось?
— Пока неизвестно. Вроде бы все сделал правильно, хотя самому себе это, конечно, было неудобно.
— Но зато, если все будет хорошо — это же… просто исполнение всех твоих мечтаний! А можно, Ефиму расскажем? Он на самом деле парень сообразительный и умеет хранить секреты!
— Посмотрим по обстоятельствам.
— Сильно болит?
— Да ладно, не переживай, все пройдет…
День пошел своим чередом — приходили какие-то люди, каждый со своей бедой, Алан был постоянно занят. После обезболивания он уже бегал как обычно, а рубаху сменил на другую такую же. Сказал, что средство рассчитано на двенадцать часов. Потом он принес мне очередную овсянку с овощами.
После обеда в манипуляционную зашли двое — рослый лысый детина в черной тунике, а с ним — такой же лысый, кареглазый и смутно знакомый мужчина в серой робе, как у Алана. Приглядевшись, я узнала того самого Гедеона. В этой одежде, без бороды и без волос он выглядел совсем не так представительно и даже как-то жалко. Но его глаза при взгляде на Алана полыхнули ненавистью. Тот вышел им навстречу и поздоровался: