— Двенадцать шестьдесят один… Что случилось?
— Двенадцать восемьдесят четыре… Ты должен поставить ему клеймо.
— Понял. Пойдем. — обратился Алан к Гедеону.
Они пошли к креслу. Как только они отошли на достаточное расстояние от сопровождающего, Гедеон заорал:
— Это ты, сволочь! Это ты на меня донес, мерзкий урод!
Алан удивленно к нему повернулся, а тот с силой съездил ему по верхней челюсти. Алан схватился за лицо, Гедеон опять размахнулся, но тут подоспел охранник и скрутил ему руки. Алан с тоской смотрел на свою ладонь — на ней среди лужиц крови лежал его зуб. Он тяжело вздохнул, выкинул его и обратился к Гедеону:
— А что я, по-твоему, должен был покрывать результат твоих проделок? Или взять на себя вину за смерть женщины и плода?
— Ты… Ты сделал меня уродом, таким же, как и сам! Теперь ты доволен, да?!
Алан ответил спокойно и без злорадства, а где-то даже с сочувствием:
— Я всего лишь выполнял приказ Величайшего.
Потом они с охранником сняли с Гедеона рубашку, усадили его в кресло и привязали руки.
Все еще держась за щеку, Алан что-то просматривал на одном из мониторов. Интересно, что цифры были такие же, как у нас, а вот буквы другие, незнакомые. В левой колонке стояли четырехзначные номера, в средней и правой — текст. Последняя строка начиналась с номера тысяча семьсот пятьдесят три.
Алан взял какой-то непонятный прямоугольный прибор, с тиканьем перевел на нем колесики, а потом с силой прижал его к груди Гедеона. Тот заорал от боли. Алан произнес:
— Ну вот, теперь тебя будут звать семнадцать пятьдесят четыре. Запомни хорошенько - теперь это твое имя! Ты будешь единственным мутантом с клеймом первородного. Нет, так не годится…
Алан взял какую-то цилиндрическую штуку, долго примерялся и опять прижал ее к груди Гедеона, поверх клейма первородного. Тот очень громко кричал и извивался от боли.
Когда Алан убрал руку, на груди бывшего первородного красовалось странное, новое клеймо — круг, в нем треугольник вершиной вверх, и все это перекрыто зачеркнутым кругом. Алан попал очень точно, контуры кругов совпадали. Гедеон опустил взгляд себе на грудь и завыл от бессильной тоски и злобы. Алан с сочувствием произнес:
— У тебя было все, Гедеон! Но ты не ценил этого и был жесток к тем, кому повезло меньше. Вот и расплата. Все в этой жизни возвращается!