Впереди было три дня плаванья в компании невыносимого рыжего прохвоста. Что могло быть еще хуже?
Глава 1
А я не хочу, не хочу по расчету!
- А я сказал, выдам! – распалялся батюшка.
- А я сказала, не пойду! – воскликнула и разбила уже десятую тарелку.
- Ярослава!
- Очень приятно, тезка! – выпалила я и схватилась за расписное блюдечко.
- Ярослава! Это фамильный сервиз! – взвизгнул царь Серомор.
- Ничего не знаю!
Вид разбитого фарфора прошелся ножом по сердцу царя.
- Ах, - пожилой мужчина прижал руку к груди, - на кого я оставлю государство!
- На старшего брата!
- Ярослава!
- Я все сказала, - во мне клокотала злость. Как посмел он, решать за меня, кого мне в мужья выбирать?
- Выдам! Все равно замуж пойдешь!
- Не пойду! – снова звук разбиваемой посуды.
Я вбежала в свою комнату и захлопнула дверь перед самым носом отца. Еще и закрыла ее на замок для надежности. Пусть знает, что я разговаривать с ним не желаю. Поправила растрепавшиеся каштанового цвета волосы, нервно провела руками по сарафану и выдохнула. В дверь постучали. Да так, что она чуть с петель не слетела. Эх, и силен царь Тричетвертого государства.
- Дочка, - отец попытался говорить спокойно, - послушай меня. Завтра царь Краснограда пребывает. Ты должна понять меня. Мы обязаны укрепить наш союз. А он вдовец!
- Он старый! – я поморщилась.
- Да и тебе уже не шестнадцать! – отрезал Серомор.
- Мне двадцать один! – моему возмущению не было предела.
- Старая дева.
- Что-о-о?!
- Все, Ярослава. Этот вопрос не обсуждается. Готовься к свадебке. Платье подвенечное выбирай, да украшения.
Открыла дверь и встретилась с гневным взглядом батюшки. Лицо красное, правый глаз дергается. Ух…
- Он старый! – повторила я. Он что, действительно не понимает?
- Он молодильные яблоки ел.
- И что? – я сложила руки на груди и хмуро посмотрела на мужчину. – Ты снова решаешь за меня.
- Я твой отец и государь. И кому как не мне решать твою судьбу.
Стихия зашевелила волосы, ласково заскользила по щекам и шее. Она попыталась успокоить и утешить свою хозяйку.
- Не вздумай использовать силу! – пригрозил отец.
А послушный мне воздух, дотронулся до ладоней, пробежал по подолу сарафана…
- Ярослава, - донесся издалека голос царя, - если ты не перестанешь, я лишу тебя и домашнего обучения.