Увидел, как к девушке подошел брат, белозубо улыбаясь и встряхивая золотистой шевелюрой. Он в этот момент так напоминал молодого льва, обхаживающего понравившуюся львицу, что на мои губы опять невольно наползла улыбка. Ну когда уже уймется-то?! Ведь ясно же, что с Ларной ему ничего не светит! Они перекинулись парой фраз, после чего Гурин двинулся к карете. Помог выйти матери, а потом остался стоять, молча ожидая, пока слуги притащат мое инвалидное кресло, надоевшее до оскомины. Но ничего не поделаешь! Передвигаться у кого-то на руках было бы еще унизительнее.
– Ты как, Дан? – жизнерадостно спросил брат. – Готов к встрече с невестой?
Наверное, что-то прочел по моему лицу, потому что тут же добавил, вскинув руки:
– Да я тебя прекрасно понимаю! Сам, если бы меня потащили под венец, упирался бы всеми конечностями! Рановато еще такой хомут на шею надевать!
Я промолчал, не желая говорить, что тревожит меня вовсе не утрата драгоценной свободы, а мысль о том, как отреагирует невеста, увидев впервые.
Когда кресло поставили перед каретой, брат легко, будто я был пушинкой, подхватил на руки, не доверив это слугам, и водрузил на сиденье. Когда я устроился поудобнее, решительно встал позади, собираясь сам покатить к дому это громоздкое деревянное приспособление. Я был благодарен Гурину за поддержку. Он будто чувствовал мою неуверенность и желал хоть немного помочь и поддержать.
Замечая, с каким вызовом он смотрит на слуг хозяев дома, бросающих на меня жалостливые взгляды, понимал, что его не меньше моего задевает такое. Ненавижу жалость! Пусть не обладаю всеми возможностями здорового человека, но и неполноценным себя не считаю. В нашем дворце никто уже давно не смотрит на меня так. Тут же, видимо, придется вытерпеть, как неизбежное зло. Хорошо хоть под взглядом Гурина эти сердобольные переставали пялиться и отводили глаза.
Наконец, на подворье вышли хозяева, пожелавшие лично встретить столь важных гостей. Король Брисар и королева Лоретта производили благоприятное впечатление. Держались доброжелательно, но без излишней суетливости. Особенно понравилось, что не смотрели на меня так, как слуги, а кресло будто и не замечали. Вот что значит хорошее воспитание! Ни словом, ни взглядом не выдавали, что считают собеседника в чем-то ущербнее или ниже себя.