Артем наклонился, и тут дверь заскрипела.
Душа ушла в пятки, Артем застыл на корточках, пока не услышал голос Тимура.
— Да тут не заперто.
Он продемонстрировал снятый с петель замок, и Артем шумно выдохнул. Он так задумался, что даже не обратил на это внимание, сразу закопавшись в ключах.
— Вообще-то это странно, — заметил Тимур и толкнул дверь, впуская в темные сени свежий воздух. — Фольклор фольклором, но, похоже, тебя уже успели обнести.
Артем вошел следом за ним и посветил себе телефоном.
— Я так не думаю.
— Может, ты и прав, — неожиданно быстро согласился Тимур, и луч его фонарика заскользил по голым облупившимся стенам. — Не уверен, что тут было, что брать. Только если бомжи какие-нибудь ночевали. Хотя, знаешь, это все равно странно. Пять лет дом стоит, да еще и не запертый, от него уже давно один фундамент бы оставили.
Артем пожал плечами, ну, не разворовали и на том спасибо. Внутренняя обстановка вроде бы не изменилась. За порогом начинались тесные сени, в которых едва можно было разминуться вдвоем, дальше, за небольшим спуском, начинался короткий темный коридор с вбитыми в стену гвоздями для верхней одежды. Обои от времени и сырости почти потеряли изначальный цвет и покрылись копотью и плесенью. За шторкой скрывался проход на кухню — маленькое помещение с единственным широким окном, давно не беленой печью, столом-тумбой, доисторическим буфетом и лавкой для ведер в углу. Артем только заглянул туда, но заходить не стал. Сильно сквозило, штора шевелилась, и ледяная печь казалась насмешкой над замерзшими и уставшими парнями.
Тимур нащупал выключатель и нажал. Сначала казалось, что ничего не случится, но лампочка загудела и, мигнув, засветилась.
— Ура! — обрадовался он. — Я уже испугался, что придется сидеть без света и телефонов. Чудо, не иначе.
Они пошли дальше. Если двигаться прямо, можно выйти в зал, по крайней мере, эта комната имела примерно такое предназначение. В ней было целых два окна, на кривоногой тумбочке в углу возле сколоченного из досок стеллажа стоял кинескопный телевизор с крохотным выпуклым экраном и антенной-усиками на макушке. На необструганных полках валялись отсыревшие книги и пачки газет, последний номер которых, наверняка, вышел еще тогда, когда Артем ходил в первый класс. Диван тут тоже имелся, продавленный, с грязно-красной обивкой, застеленной простым домотканым половиком. Такие, кстати, были на полу и здесь, и на кухне, и в двух оставшихся комнатушках, в каждой из которых было по кровати, вешалке и тумбочке, а в одной даже платяной шкаф с мутным зеркалом на одной из дверок. На нем осмотр и закончился.