«Значит, свадьба расстроилась, а ребеночек уже «сделан». Наверное, мужик не захотел жениться. Сволочь! А она теперь одна должна мыкаться. И ведь не соврала, сразу сказала, что беременная. Пусть работает. Сначала уборщицей, а там – посмотрим».
И она работала, наблюдала, помогала, замещала. Заведующая не раз благодарила того, кто привел к порогу ее детского сада такую «светлую, добрую душеньку», как она называла Катю про себя. И относилась к ней по-матерински. Со своей мамой Катя поговорила на следующий день после переезда. Сказала, что ушла от мужа, жить будет одна. И звонить редко. Что у нее все хорошо. И главное: не надо сообщать Филиппу, что она звонила родителям. Он не должен ничего знать о своей жене. Мать была в шоке, но держалась спокойно, не упрекала, но и не приветствовала такой самостоятельности дочери. И, конечно, обещала ничего не говорить зятю.
Привыкнув немного к новому месту, освоившись на работе, Катя познакомилась с соседями, среди которых почти не было молодежи. Лишь в соседнем подъезде жила тридцатилетняя вдова Наташа с дочкой. Вот она и стала настоящей опорой: когда узнала о беременности новой жительницы их дома, сразу же предложила кроватку своей девочки, принесла полное приданое для будущего малыша. Да много, чего сделала для Кати. А как только стало известно, что будет двойня девчонок, тут уж и коляску нашла по знакомым, и вторую кроватку, и обещала купить новые вещички для выписки из роддома. Все это при том, что сама Наташа жила на одну небольшую зарплату и пособие по потере кормильца. Но она знала, как тяжело будет Кате, и помогала, чем могла.
Первого января на свет появились две прекрасные девчушки, Оля и Поля.
Прижимая к себе дочерей, Катя вспоминала, через что ей пришлось пройти, чтобы сейчас быть самой счастливой женщиной на свете. Искренние чистые слезы любви к своим детям блестели бриллиантами на ресницах, а мамочка с улыбкой на губах целовала светловолосые макушки.