— Ну, — ухмыльнулась я, прощаясь с Ильшатом, — приятно было? А не хотел.
А он подошёл ко мне, опустился на колени и припал губами к моему запястью.
— Эй, ты чего? — опешила я. — Ну-ка, вставай.
— Спасибо, моя королева, — не поднимая глаз, произнёс он.
Хосспади, Османская империя какая-то! Я опустилась перед ним на корточки и поправила, вспомнив сериал «Великолепный век»:
— Не «королева», а «султана-ма».
И мы тихонько рассмеялись и обнялись.
— Я к тебе завтра на занятия йогой приду, ладно? — хитренько спросила я.
— Буду рад, — снова опустил он глаза и чуть склонил голову.
После этого я стала замечать, что цветы и кустарники в нашем саду зацвели пышнее, что фигурки, вырезанные Илюшей из дерева, стали изящнее, а отец после его массажей просто парил над землёй. Этот парень наконец-то выпустил свою застоявшуюся сексуальную энергию, попутно обменявшись с моими дерзкими флюидами, подзарядился, и теперь под его руками всё просто «пело и плясало».
А вот я стала ещё безбашенней! Если раньше я по три-четыре дня мучилась от недотраха, выжидая, когда же один из любимых эскортников выйдет на смену, то теперь моя секс-игрушка находилась у меня под боком 24/7.
Я стала всё дальше заходить в отношениях с Раменским, ближе подпускать его и жарче флиртовать. И даже позволила себе страстный поцелуй с ним, когда он подвозил меня однажды из дворца спорта домой.
Ох, как растёкся этот кобель! И, наверно, уже мысленно трахнул меня во всех позах и примерил корону альфа-самца, с которой он завтра появится на тренировке. Только я, оторвавшись от его сладких губ, поправила юбочку и смешным «металлическим» голосом произнесла:
- Сбой программы! Вернитесь к настройкам производителя!
А потом со смехом выпорхнула из машины, оставив опешившего Раменского в глубоком ахуе.
— Капризова, сучка, ты же сейчас хотела меня! — высунулся он в окно авто. — Ты же скулила, текла и постанывала. Какого хера убегаешь? Я скоро импотентом с тобой стану, и ты так и не отведаешь царского тела Эдуарда Раменского!
— Если у тебя со мной складывается не так, как тебе бы хотелось — найди себе конструктор попроще, — смеялась я.
— Снежуль, — включал Раменский «нежного и романтичного Эдика», — ну поехали ещё покатаемся? Смотри, сегодня полнолуние, давай на набережной посидим, под звёздами?
— Иди своих мышей звёздами очаровывай, они ведутся, — фыркала я, намекая на его многочисленных воздыхательниц.