Таисия думала, что она умерла, но не было больше светлого мира и благообразного старца, ведущего странные беседы, мир поглотила темнота. Она слышала где-то далеко голос Бёрна, он звал её и что-то говорил. Но сил смотреть не было. Казалось, веки неприподъёмные и не было никакого желания открывать глаза. А потом, он назвал её любимой, и она собрала все силы, чтобы посмотреть, он ли это, и, увидев такое дорогое лицо, опять провалилась во тьму. Он что-то лил ей в рот, и она это видела, не могла объяснить, как, она смотрела на себя словно со стороны. Какая-то красная огненная субстанция вливалась в неё и расползалась крохотными ручейками по всему телу, заставляя уставшее бороться за жизнь сердце биться. Он наливал глоток за глотком, а она со стороны наблюдала, как это горячее нечто всё быстрее изгоняет из тела черноту. Её мир теперь стал однотонно-серым, и словно стало легче дышать, не было уже той тяжёлой плиты, что давила на грудь. Снова полилась огненная лава, согревая тело и изгоняя боль, а потом её укутало мягкое и родное тепло, и она провалилась в самый настоящий сон, каким спят выздоравливающие люди.
Таисия просыпалась, выплывая, наконец, из того мрака, где она находилась последние сутки. Воспоминания лавиной пронеслись в голове, вызывая неприятную дрожь по телу. Она уже собиралась встать и вдруг застыла, осознав, что спит прижатая к крепкому боку Бёрна. Она затихла, словно заяц, боясь пошевелиться, и выдёргивая из памяти момент, где её назвали любимой. Таисия лежала, боясь дышать, чтобы не спугнуть его сон, и, страшась, что он может отказаться от своих слов, сославшись на её бредовое состояние. Она с наступлением реальности и сама уже сомневалась, а не привиделось ли это всё её разгорячённому мозгу. Бёрн пошевелился, прижимая девушку рукой ещё крепче к себе, словно боялся отпустить, на уровне подсознания держа её рядом и защищая. Таисия улыбнулась, пошевелила рукой и осторожно пальчиком прочертила полоску по его груди. Он нахмурился, суровая складка прочертила лоб, и девушка, увлекаясь, осторожно дотронулось до его щеки.
— Любимый, — прошептала, осторожно перекатывая это слово во рту, и поёжилась от радости, что пробегала волнами по всему телу, — как же я счастлива, любимый, — повторила опять, вздохнула и доверчиво прижалась лбом к его плечу. — Как бы я хотела всегда быть рядом с тобой. Не бросай меня, ладно, — тихонько попросила она, бормоча в теплое тело, зная, что он её не слышит. Она и не заметила, как снова провалилась в сон, не отрывая голову от его плеча.