ГЛАВА 6
«Дачный» выходной стал по-настоящему удачным. Варвара Степановна сразу после знакомства увела нас в дом и накормила вкуснейшим наваристым борщом. Я с таким удовольствием закидывала в рот ложку за ложкой, что, кажется, утратила способность контактировать с внешним миром. После дошираков и редких «подгончиков» наших поваров этот борщ легко бы выиграл соревнование с божественной амброзией или там каким-то нектаром – пищей богов.
И только скребонув по дну тарелки, я вспомнила, что светские львицы не набрасываются на еду, как пираньи на мясо, а лишь лениво ковыряются в рукколе, предварительно посчитав, сколько в ней калорий.
Смущение опять мазнуло красной краской по моим щекам. Поймав взгляд Варвары Степановны, я неловко улыбнулась.
- Спасибо, это безумно вкусно!
- Добавку будешь?
И мой язык, опять опережая здравые размышления, тут же выдал.
- Да! - Потом совесть толкнула в бок, и я добавила: - Если можно.
После обеда я почувствовала себя разомлевшим, слопавшим слона, удавом, которому только бы отползти в тенек и свернуться клубочком. Как же опрометчиво было обещать помощь на грядках!!! Я с трудом заставила себя подскочить, изображая энергичную, резвую мартышку, и убрать со стола.
Но Варвара Степановна не зря долгие годы была заведующей детсада, и знала, что еда – это испытание для организма, и ему требуется отдых.
- Ванюша, покажи девочке нашу красоту.
- Но мы ж собирались помочь вам с огородом, - робко напомнила я.
- Ценю инициативу, но на огороде пока делать нечего. По жаре никто не ковыряется в грядках.
- Пойдем, пойдем! – Иван потянул меня за руку. - Ты такого еще не видела! Ты купальник взяла?
Я отрицательно замотала головой. Да у меня и купальника –то нет. Дома и некогда было ходить на карьер, где летом тусовалась вся молодежь, да и не с кем. И далеко.
- Ну не страшно. Я тебе дам футболку, будет аналогом купальных костюмов начала двадцатого века. Помнишь? Там такие прикольные одеяния!
- Как я могу помнить, если даже моя бабушка тогда еще не родилась!
- Ой все! Поймала! Ну так что? – в глазах Ивана читался вызов, провокация. Но это, как говорят парфюмеры, было основной нотой, а вот шлейфом тянулся аромат желания. И хоть он первый мужчина, с которым вот так вот запросто общаюсь, ошибаться я не могла. Это ощущается подсознанием, внутренним чутьем. От него под кожей пробегают крохотные будоражащие импульсы, от которых непроизвольно расширяются зрачки, пересыхает горло, а сердце сбивается с ритма и начинает тарахтеть, как мотор старенького «жигуленка».