Быстро скорость движения крыльев увеличилась настолько, что машина поднялась в небо, и понеслась вперед. Не слишком уверенно, не слишком быстро, но, тем не менее, он доставил Рукхалла на соседний остров. Младенец, все это время мирно спящий, внезапно открыл глаза и залепетал что-то на своем, не знакомом взрослым языке. Отец бережно взял его на руки, выбираясь из крылатой лодки, которую посадил на точно такое же возвышение. Почувствовав прикосновение родных рук, младенец тут же затих и, удобно свернувшись калачиком в огромных теплых ладонях отца, снова погрузился в сон.
Аттаван старался двигаться осторожно, чтобы вновь не потревожить Сифирота. Ступив на дорогу без рытвин и следов, великан сразу понял – здесь все было обустроено совершенно иначе, не то что в их скромном селении. По обеим сторонам от дороги стояли этажи в несколько этажей, и к каждому этажу вела собственная лестница. Сбоку крепились прочные трубы, но никакого колодца и механизма, качающего из него воду, не было видно. Зато с легкостью можно было разглядеть машины, во многом напоминающие те, на которых Рукхаллы перемещались между островами. Только у этих не было крыльев, к днищу были прикреплены колеса, вместо одного рычага торчало колесо, а сзади взамен хвоста был укреплен огромный ящик. Такая машина стояла почти у каждого дома. В кузове одной даже осталась руда.
Источника, где трудились собраться, Аттаван не нашел. Зато очень скоро обнаружил обиталище Илидана. Оно было совершенно не похоже на жилище обитателей этого острова, даже на дом никак не походило. Эта пирамида высотой в три роста взрослого Рукхалла испускала из острого наконечника ярко-красное свечение. Ее сложили из каменных плит, подогнанных друг к другу невероятно плотно. Так что, как счастливый отец ни старался, ему не досталось ни одной щели, ни одного выпирающего блока.
Больше в этой пирамиде ничего примечательного не было. Ничего, кроме лица Илидана, выдолбленного в камне. В глазах сверкали, испуская яркие блики, цветные стекла. Во рту искусный каменщик тоже проделал отверстие. Для чего? Это Аттаван поймет немного позже.
Стоило ему только приблизиться к строению, каменный лик Илидана ожил. Засветились невероятным светом глаза. В пасти забился огонь. А потом каменная твердь подалась в сторону, тем самым испугав гостя. Движения импровизированной тверди сопровождались глухим жалобным скрежетом. Все это время Рукхалл с ребенком на руках стоял в оцепенении и ждал. Чего он ждал? Появления Илидана или какого-то невероятного зрелища? Чего именного – исполин и сам пытался себе ответить.