Вот только экивок, затаившийся меж пауз, услышала не только я.
— Да-да, — хмыкнула Смерть, явно развлекаясь. — Поступи как деликатный человек, взявший в долг: избегай встречи с кредитором, чтоб его не огорчать отказом в возврате.
Вот только лекарь, едва костлявая хохотнула, вскинулся и заозирался.
— Вы что-нибудь слышали? — спросил он меня.
Я уже было ляпнула, что не только слышала, но и могу пальцем ткнуть в ту, которая тут глумится за мой счет, но в последний миг осеклась.
Если лекарь не видит чернобалахонницы, выходит, и я не должна.
— Нет. — Я постаралась изобразить удивление, про себя отметив: значит, костлявая тут, как и в моем мире, принадлежит к касте тех, кто всё видит, но в суд свидетельницей не пойдет. Ибо для нормальных и живых людей ее как бы нет. Почти нет.
— Значит, показалось, — вздохнул лекарь. Его напряженные плечи даже чуть расслабились. А вот Смерть недовольно скривилась.
— Показалось ему, паразиту такому. Вот погоди, приду я за тобой через двадцать три года и девять месяцев. У меня по твою душу повесточка заготовленная, своего часу ждет. Тогда и увидишь, гад! Столько душ у меня увел, целитель! — И она в сердцах сплюнула.
Лекарь же опять насторожился.
— То-то же, — удовлетворенно заключила Смерть и добавила: — Ну, я полетела. У меня еще дела. А ты давай помирай поскорее. Если что, можешь меня в этом деле на подмогу позвать. Всегда подсоблю. Только шепни: «Хель, я согласна». И я тут же примчусь. И даже сверхурочные требовать не буду.
Я чуть было не ответила, что если захочу себе жизнь испортить, то помощи не потребуется. Отлично справлюсь сама. Но не стала. Иначе пришлось бы объяснять лекарю, что я имела в виду. Потому лишь усмехнулась уголком губ. Хель на это лишь фыркнула и оседлала косу на манер байка. Хлопнули оконные створки, длинные тяжелые шторы взвились парусом, и Смерть вылетела из комнаты. А лекарь себе под нос пробормотал:
— Все же она здесь была…
— Кто? — Я решила отыграть роль до конца.
— Неважно. — Он махнул рукой и, закрыв окно, приступил к осмотру. Некоторые его манипуляции были мне понятны: реакция зрачка на свет, подсчет пульса. А вот пассы в духе заговора «уйди, жир, с пуза в чужие рейтузы» — не совсем.
— Телесно вы здоровы, госпожа, — поведал лекарь. — Но если чувствуете недомогание…
— Я побеседую с… — я замялась на долю секунды, вспоминая, как назвал целитель тех, кто жаждал со мной аудиенции, — …сумеречными гончими.