Она купила в местном магазинчике тетрадь для рисования, краски, карандаши, восковые мелки и много другого интересного. Но пока не смогла себя заставить набросать хоть что-то. Не хотелось. Не тянуло. Правда, иногда вспыхивали в голове образы, которые так и просились на бумагу, но Женя аккуратно их складывала в уголок памяти до момента, когда уж совсем не сможет не рисовать. Когда прорвет выстроенные защитные преграды.
И все же продолжала пытаться понять, что сделала не так? Почему с ней так поступили? Может, надо быть хитрее, циничнее? Но Женя так не умела, да и не хотела приобретать подобный опыт. Она такая, какая есть, и другой не будет. Что должно произойти в ее жизни, чтобы Женя изменила отношение к ней? Нет ответа на вопрос.
«Но надо как-то идти дальше. Ведь смогла же я выбраться тогда, когда считала, что меня предали родители. Да, помог Саша. Но он и сейчас весь вывернулся на изнанку, чтобы только я не ныла и не кисла. Все! Хватит! Надо жить. Саша приедет и увидит меня такой же, как раньше. Нда… Если бы Саша сейчас вернулся, его бы ждали новости, которыми и поделиться-то не с кем. И все же – как такое могло произойти? Ведь не должно же было! Наверно, надо бы сообщить и кому-то еще? Нет, не хочу этого делать, уж точно без Саши – нет!»
Она встала с песка и пошла к ступеням, ведущим на виллу. Легко преодолев их, оказалась около бассейна, в котором отражалась луна.
– Господи! Что же делать? – спросила Женя тишину.
«А что, собственно, тут голову ломать? – будто услышала она родной голос и даже начала вертеть головой в поисках своего отца. – Рожать, когда время придет. А об остальном подумаешь после. Знаешь, малышка, ребенок будет всегда тебя любить. Безоговорочно. Он предан тебе, ты для него – все. Может, это спасение? И для тебя, и для твоего друга? Только с именем поосторожней – не наши с мамой выбирай».
– Папа Юра и мама Света.
Женя облегченно вздохнула, посмотрела в ночное, уже сплошь покрытое звездами небо, и кивнула с улыбкой и благодарностью.
«Ну, вот и хорошо. Вот все само собой и решилось. Саша приедет, и я ему все расскажу. Мамой стану почти в двадцать два года – это нормально, наверно. А то, что без мужа, так сейчас много таких. Вряд ли кому-то интересно, почему я одна».
И она тут же начала представлять, каким будет ее малыш, на кого он будет похож. Как она будет с ним заниматься: учить рисовать, читать. Они вместе будут гулять, плавать… Улыбка, наконец-то, чаще стала появляться на лице Жени. И вновь вернулся тот внутренний свет, от которого люди, окружавшие ее, грелись и тоже улыбались.