Гомерический, резкий смех, перерастающий в неудержимый хохот, разразил горло Фостера, он, схватившись за живот, вертя в разные стороны головой, с покрывавшими ее кудрями ярко оранжевого цвета, резвился до услады.
-Как же мне надоело терпеть твои выходки! – укоризненно и раздражительно упрекнул Гарольд своего коллегу, стоя напротив него, широко расставив ноги и уперев руки в бока.
-Ты же сам первый начал, - находясь на том же месте, все еще веселясь, сказал Фостер, и с еще большим всплеском хохота проговорил, - на цирковой арене?! А где мы, по-твоему, сейчас находимся? - Но спустя мгновение, чуть успокоившись, и сопя себе под нос, произнес, немного наклонившись и обведя руками вокруг, - цирковое представление продолжается!
Когда он закончил фразу, глубоко и звучно набрав воздух через рот, будто делая передышку, несколько переместился в сторону и прислонился спиной о вертикальную перегородку стола с аппаратурой. Мерцающий и сияющий фон мониторов, ореолом свечения окаймил неказистый и нескладный контур тела этого сорока трех летнего человека и сосредоточил на себе внимание сменой кадров и положений. Теперь уже несколько мониторов отображали бегущих человек, каждый из экранов выявлял вид похожий на все остальные. Коридор – темный, пропитанный грязью и сыростью, мелькающие лица и фигуры, за которыми можно было наблюдать уже не издалека, а с близи. Их очертания казались не такими отчетливыми и почти однообразными, но своими движениями и манерами подчеркивали свое отличие друг от друга.
-Тебе еще не надоели эти игры?! – спросил Гарольд, одновременно восклицая в упреке. Немного улыбнувшись злорадно и самодовольно, но теперь уже с серьезной интонацией в голосе, Фостер произнес:
-Гарольд, мы с тобой в одной упряжке, только теперь ты погоняешь несущимися конями, рвущимися к цели.
-Радует, что признаешь это…, - довольно и самоуверенно одобрил Стилсон.
-Даже тогда, когда еще я был лидером, главенствующей фигурой в игре, я знал это. Твое преимущество в целевом предназначении, в реализации и в исхищрении, конек моих желаний в другом…
-В манипуляции жизнью?! - умозаключительно вынес Гарольд. А Фостер улыбаясь, довольно закончил за Гарольда словами:
-И в наслаждении этим, - расплывшись в невообразимо вдохновенной и ликующей улыбке, акульим оскалом выделявшейся на фоне испуганных и потерянных лиц людей, за которыми медленно следовала камера. Они уже не могли бежать, из последних сил, еле передвигая ноги, двигались вперед к намеченной цели, падали лицом в потеки грязи, кровоточащие ссадины и синяки покрывали их обнаженные тела.