Естественно, Саманун сразу же это понял по моим вспыхнувшим угрозой глазам и торопливо продолжил уже в полный голос:
— Позволь мне объясниться. Когда Эвард привел девушку в замок, я поинтересовался её именем в первую очередь. Да, это не та девушка, за которой мы охотились. — Правда. Я послал своего лучшего воина с его отрядом за леди Мери Саливар, старшей дочерью Медона Саливара. Мне же привели незаконнорожденную, но признанную Эпсиону Де Саливар. Законная дочь в плену — это удар по чести, и неизвестно, как Медон отнесется к похищению своего ублюдка, но это все же лучше, чем ничего. — Несмотря на происхождение, у неё составная фамилия. Значит, обе семьи её признали.
— Конкретней, — потребовал я, предчувствуя что-то… судьбоносное.
Саманун чуть склонил голову, но продолжил рассуждать без сокращений:
— Де — знатный дом Салибеи. Неизвестно точно, кто является матерью Эпсионы, остров крайне недружелюбен к гостям с континента, но предполагаю, что это Приалилла Де. В молодости она любила путешествия и изучала все, до чего могла дотянуться: магия, история, зелья, травы… Много лет назад она даже приезжала в Сеглат, помнишь? Много чего узнала у Хель.
Да, теперь я вспомнил Приалиллу. Умная и крайне привлекательная девушка, и довольно открытая, хотя чистокровные маги с острова Салибея вели затворнический образ жизни. И даже в Приалилле таились какие-то секреты. Насколько я помню, она проводила ночи в постели Самануна, но почему-то быстро уехала. Дальше на континент, то есть… в замок Саливар. Как раз примерно двадцать лет назад.
— Итак, Эпсиона — дочь твоей бывшей любовницы, — холодно произнес я. — Дальше что?
Саманун как-то загадочно улыбнулся и продолжил:
— Эпсиона — дочь оборотня и мага. Понимаешь, к чему я веду?
Не сразу, но я понял. И удивленно уставился на Самануна. Он не выдержал и усмехнулся:
— Клянусь, я лет сто не видел такого шока на твоем лице, Эйхарей.
Я с трудом сглотнул и постарался вернуть свое самообладание. Все внутри кричало, билось и рвалось наружу. Надежда — глупейшее и сильнейшее из чувств. Едва только она появилась во мне, как толстый слой льда полностью треснул под силой проклюнувшегося ростка веры. То, что начала Эпсиона своим появлением, окончательно укрепилось во мне. Интерес к жизни.
— Если Де её отпустили к Медону, значит, возобладала отцовская сила, — медленно, стараясь не выдать чувств, протянул я. — Я и сам видел проявления её волчьей сущности.