Подойдя к окну, он набрал номер Генри. Гудки тянулись слишком долго, мучительно долго, но вот, наконец, друг ответил.
– Алло, – со странным облегчением отозвался Сората. – Все нормально?
– А почему ты спрашиваешь?
– Можешь просто ответить?
– Нормально, – голос Генри выдавал подозрительность. – Но все-таки? Ты же сам говорил, не звонить тебе в течение рабочего дня. У тебя что-то случилось?
Сората отвлекся на голоса в приемной.
– Прости, мне надо возвращаться к работе. Увидимся вечером.
Он отключился и повернулся к двери как раз вовремя, чтобы встретить Масамуне.
– Господин, – Иноске поклонился. – Как ваша поездка?
К идее открытия приюта он все еще относился настороженно, но после возвращения с Синтара что-то в его убеждениях точно изменилось.
– Все хорошо, – ответил Сората. – Спасибо за усердную работу. Надеюсь, в скором времени увидеть все отчеты.
Масамуне открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Вместо этого перевел разговор на рабочие темы, и до самого вечера Сорате было некогда отвлекаться на ерунду вроде смутных дурных предчувствий.
Дорога до района Камигава была не длиннее обычного, за стеклами автомобиля мелькали пестрые ленты неоновых огней, однако ближе к дому их становилось все меньше, яркие точки одиноких фонарей вспыхивали через равные промежутки и гасли, оставшись позади. На Киото опустился вечер, густо-темный, по-весеннему острый. Сората попросил водителя высадить его немного раньше, чтобы прогуляться пешком хотя бы десять минут. Воздух Камигамо был совершенно особенным, пропитанным древними молитвами. В нем как будто без конца шелестели бумажные фонарики с предсказаниями, которые вывешивали в храме Камигамо, и звенели струны сямисэна, тронутые пальцами музыканта.
Сората чувствовал волнительную дрожь, которую легко было спутать с ознобом. Он не рассчитывал на пешие прогулки и не достаточно тепло оделся, скорее всего, дело было лишь в этом, но щеки все равно пылали жаром, причины которого Сората понять не мог. Он лишь чувствовал, что одновременно и стремится домой и оттягивает возвращение, как подросток, боящийся наказания.
Все это было очень странно, ведь буквально недавно он испытывал ничем не омраченную радость. Видно, расплата за безмятежность настигла его слишком быстро.
Он вошел в калитку и поздоровался с дежурным охранником. Тот рассказал, что днем приходила женщина по имени Курода Хидеко, вела себя странно, требовала встречи по личному вопросу. Охранник счел ее подозрительной и прогнал.