- И… и когда я должна уйти? – голос Йенди дрожал. Еще никогда за все свои восемнадцать лет жизни ей не было так страшно.
Вместо ответа, кикимора склонила голову набок, будто бы к чему-то прислушиваясь, и шумно втянув ноздрями воздух, проскрежетала:
- Чую, чую… Пойдем-ка, Йенди, нужно успеть до того, как его почувствуют остальные.
Тётушка цепко схватила опешившую и ничего не понимающую девушку за руку и уверенно потащила ее за собой к противоположному концу поляны.
- Кого - его? – спросила Йенди, шустро перебирая босыми ногами вслед за стремительно идущей кикиморой.
- Проводника, в мир людей. Если сделаешь все по уму, то не пропадешь. Да скорее ты, пока другие не учуяли!
Только оказавшись у разлапистых зарослей брусничных кустарников, Йенди наконец поняла, что имела ввиду тётушка. Там, присев на корточки, с самым блаженным выражением на красивом лице, притаился юноша, который не отрывал осоловелого взгляда от грациозно танцующих, полуобнаженных болотных дев. Из приоткрытого рта его, тонким ручейком стекала слюна.
- Это он-то проводник? – разочарованно протянула Йенди, недоверчиво глядя то на незнакомца, то на кикимору.
- А ты не привередничай – бери что дают! – нарочито сердито проворчала тётушка, - Если бы не кости, то я бы его сама съела, и тебя у нас на болотах оставила, но видишь – не судьба. Все, давай, иди, и этого зачарованного с собой забирай. Небось помнишь, чему мы тебя учили?
- Помню, тётушка, - вздохнув, ответила Йенди.
Уходить с болот ей ужасно не хотелось, но еще больше ей не хотелось, чтобы по ее вине пострадал кто-то из друзей. Прощаться с прошлой жизнью было тяжело и страшно, но Йенди порывисто обняла тётушку, пахнущую трясиной и болотной ряской, и храбро шагнула навстречу неизвестному.