– Я должен, – величественно кивнул Томо.
На губах девушки заиграла улыбка.
– Тогда отойдите оба, – распорядилась она. – Мне нужно пространство.
«Тебе нужна защита», – хотел сказать принц, но промолчал.
Вис смотрел на него едва ли не с торжеством. Томо хмыкнул, но ничего не прибавил. Не хватало затеять спор. Сейчас – время {песни}.
Нельзя сказать что в {песне} было нечто такое уж потрясающее. Кроме плохо понятной Томо силы, которая была сродни целительству у людей или дару договариваться с природой у эльфов. Да, наверное, с эльфами Поющую можно было сравнить в большей мере. Силу принц ценил. Но Невиана… хрупкая, с тонкой шеей, худыми руками – она не была похожа на воинственных демониц. И даже на женщин своего племени походила мало. Те были крепкими, способными выдержать превращение в дракона и полет. Невиана же казалась слабой, но все равно – при ее появлении в груди начинало нестерпимо жечь. Хотелось улыбаться. Или затеять с кем-нибудь драку. Например, с Висом, которому достался такой же взгляд, что и самому принцу.
Они отошли в сторону, встали в тени дозорной вышки.
Невиана сняла перчатки, сложила их на каменный выступ. Повела плечами, развела руки, словно собиралась взлететь. «Сбежит!» – шевельнулось в мыслях.
Невиана вздохнула и начала тихо напевать. Без слов, что-то тягучее, ласковое, похожее на человеческую колыбельную. Странно, подумал Томо, ведь песня должна разбудить драгоценные мхи – «чумную тень», которую ценили и в Ноктадисе. Мхи укрепляли магию щита, установленного на границе с Невозвратной Пустошью совместными усилиями драконов, эльфов и демонов. Эльфы подпитывали барьер, драконы – следили, чтобы не было прорывов, через которые с Пустоши могла пробраться нечисть или распространиться зараза. Нет ничего страшнее магии некромантов. Она искажает все, чего касается. Даже демоны не могут справиться с ее отравляющим дыханием.
И самое отвратительное – что магия не убивала, а меняла сущность. Вытравливала живое, оставляя лишь изуродованную оболочку, жадную до чужой крови, подчиненную воле пустошенских колдунов.
Невиана пела. Голос ее набирал силу, становился звонче, уверенней. Томо показалось, он увидел золотистые отблески магического барьера в солнечных лучах. Солнце золотило и волосы Невианы. Ее губы…
Смешно сказать, три года назад она была всего лишь шкодливой глуповатой дракошкой, которая грызла лепнину на стенах во дворце и таскала все, что плохо лежит. Необоротный дракон – это приговор, обрекающий на бессмысленное существование в теле зверя. А потом хранитель Скалы совершил чудо. Как-то так играючи, будто это не составляло труда. В Скалу ушел маленький дракончик, а вернулась курносая девчушка с сияющей улыбкой. Она росла как в человеческой сказке – не по дням, а по часам. За месяцы наверстывала все то, чего была лишена долгие годы существования в необоротном теле. Братьям тогда было не до возни с маленькой девочкой-драконом. Их собственное положение все еще было шатким, Тейре только-только взошел на трон и не всем это нравилось. Они и сейчас жили с оглядкой: не ровен час, какому-нибудь генералу втемяшится, что пора отобрать власть у юнцов, якшающихся с эльфами и привечающих людей.