– Донмар, – рыжий гном хоть и был ростом ниже людей почти на две головы, но смотрел твердо, руку пожимал также. Кольчуга и шлем намекали на воинскую профессию славного представителя подгорного племени.
– Василиск, – скромно представился последний перс на поляне. Желтые глаза намекали, что зря Павел Сергеевич отнес его к роду человеческому. Скорее уж следовало приписать к оборотням или нечисти. Свободная рубаха, штаны и сапоги навевали мысли о русском крестьянстве или купечестве века этак девятнадцатого. Но Павел Сергеевич никогда не полагал себя знатоком истории, так что запросто мог ошибиться.
– Итак, что тебя привело к нам, Паша? – вопросил паладин, когда ритуал приветствия оказался завершен. В голове тимлида явно слышался сарказм и желание поддеть.
На подобные выпады Павел Сергеевич не велся уже лет двадцать, так что ответ полнился спокойствием и осознанием своей силы.
– Олюшка так много рассказывала про игру, что захотелось поиграть.
– Тинвиэль, – сип смертельно-раненного зверя, изданный дочерью и сопровождающийся толчком под ребра, должен был напомнить о том, где они находятся. И что палить реальные имена не следует!
– Тинвиэль рассказывала, – покорно поправился Павел Сергеевич, с любопытством разглядывая собеседников, словно партнеров перед переговорами. Даже непривычные ощущения в лопатках и плечах от крыльев не особо мешали привычному образу действий, как и странные одеяния возможных «партнеров».
Паладин мрачно зыркнул на Олюшку, чей болезненный оскал должен был изображать радостную улыбку, и вновь вперился взглядом в ее «парня». Павел Сергеевич всем видом излучал доброжелательность (на сколько ее может излучать вампир-некромант) и про себя решил, что тимлид если и старше дочери, но ненамного. И, похоже, неравнодушен к ней. Этот вопрос следовало изучить попристальнее.
– Тин нам уже объяснила, что ты купил ей и себе мастерку, так что на турнир мы проходим. Только объясни-ка нам, мил-вампир, почему мы должны взять тебя, нулевика, а не пригласить кого-нибудь со стороны, больше подходящему нашей тиме по перфам?
Теперь пришел через Павла Сергеевича вопросительно коситься на Олю. Та метала гневные взгляды на паладина, а плотно сжатые губы обещали много всего интересного, как минимум – скандал. Вся в мать – что взглядами, умением закатывать скандалы. Видимо, на генном уровне по материнской линии передается, потому как что теща, что свояченица именно так и предостерегали своих половин от опрометчивых поступков.