Но я только покачала головой. Один раз я уступила настойчивым просьбам и до сих пор не решила, понравилось ли мне целоваться с будущим супругом. Сначала было даже приятно, а потом Свен задышал шумно, стиснул меня крепко, до боли, и словно превратился в одержимого. Я тогда с трудом вырвалась из его рук и твердо сказала, что больше никогда, ни разу, до того самого дня, как нас навсегда соединят брачные узы. И слово свое держала, как Свен ни упрашивал.
Он не спешил разжимать руки, и мне пришлось извернуться, чтобы выскользнуть из объятий.
– Вот у тебя одни глупости на уме, а я узнала важную новость. Отец возвращается!
Лицо Свена просияло, он опять схватил меня в охапку, оторвал от земли, закружил.
– Пусти! Да пусти же, сумасшедший!
Но меня и саму радовало его ликование, теплом разливалось в груди. Наконец, Свен, прерывисто дыша, поставил меня на ноги, но не отпустил, вгляделся в лицо.
– Значит, Совет закончен? Король отпустил лаэрдов по домам? Наши отцы скоро вернутся? Ты же понимаешь, что это значит, Эрна?
Я зажмурилась и кивнула.
– Что скоро мы сыграем свадьбу.
– Ты же рада, Эрна? Так же счастлива, как я?
– Да, – шепнула я.
И на миг мне показалось, будто померк солнечный свет, зашелестели тревожно ивы, и замерло сердце от смутного предчувствия беды. Хрипло каркнул ворон, и я поежилась, словно от холода, несмотря на жаркий день.
– Дурной знак!
И не узнала свой голос – тусклый, надтреснутый, неживой.
– Да что ты, Эрна? Какой знак? Это всего лишь ворон! Глупая птица! Кыш!
И ворон каркнул еще раз, и в этом сиплом «кар-р-р!» мне почудилась насмешка.
– Зря ты так, – укорила я жениха. – Ворон – вещая птица богов, об этом всякому известно.
Но Свен только посмеялся над моими суевериями. Отвел в сторону выбившуюся из косы прядь, нежно погладил меня по щеке.
– Не боги – мы сами решаем свою судьбу. Все будет хорошо, Эрна! Еще до начала сенокоса ты войдешь в мой дом законной женой.
И слова его прогнали холод, охвативший меня. Снова ярко засияло солнце, заблестела в его ярких лучах водная гладь, и ивы шелестели уже не тревожно, а ласково, успокаивающее. Мы уселись на берегу и принялись мечтать о том, как будем жить после свадьбы.
Это был самый счастливый день лета, но тогда я еще об этом не знала, иначе не молила бы богов о том, чтобы он закончился поскорее. И он, и следующие дни, тянувшиеся невыносимо долго. Дни до возвращения лаэрда Ройгара в замок.