— Много болтаешь, — зло произнес Ханс, внимательно рассматривая свою омегу. — Если тебя что-то не устраивает, в любой момент можешь вернуться во дворец. Я тебя насильно сюда не тянул. Это было полностью твое желание Нарз.
Омега расстроено надулся. Кажется он сейчас совершил глупость, нельзя доводить до такого. Да уж он позабыл, что Ханс всеми фибрами души ненавидел, когда другие пытались залезть ему в душу. Даже если ему искренне и от всей души хотели ему помочь…
— Какой же ты жестокий, — произнес омега, утыкаясь лбом в колени и пряча лицо, дабы скрыться от сурового взгляда альфы.
На самом деле, он ничуть не обиделся, так как прекрасно знал своего лучшего друга и любовника. Прошлое Ханса было покрыто непроницаемой завесой тайны, и тот не спешил раскрывать свои секреты и душу даже омеге. Раны на его сердце были слишком глубоки, и что-то подсказывало Нарзу, что виной всему этот маленькая глупенькая омега, которой Ханс спас жизнь этим браком. Только что же их так плотно связывало? Одна эта мысль бесила омегу.
ГЛАВА 3. Чудовище из сказки
В голову несчастно омеги все чаще начали приходить мысли о самоубийстве и все сильней терзали несчастную душу. Чем ближе был срок предстоящей свадьбы, тем больше девушка осознавала глубину той обрекающей на одиночество бездны, которая разверзлась у ее ног. Ее светлые и хрупкие мечты, е стремления и надежды… Все это сгинуло в бушующем пламени так и не случившейся проклятой революции. Которая никому не принесла пользы и не смогла подарить надежды, только горечь пылающих костров и разрушенных судеб.
Когда Филипп уходил на войну, она была целиком и полностью уверена в том, что любимый прав и идея свергнуть императора, это начало новой счастливой эпохи. А теперь она вынуждена выйти замуж за собственного врага. Еса считала себя предательницей, и от этого ей самой было мерзко. От последнего, рокового шага ее удерживала лишь матушка, которая всячески пыталась убедить ее, что этот брак — манна небесная, и они должны быть счастливы, что все так удачно сложилось. Мало того, что они не казнены, так в любом случае останутся среди знати, пусть и отношение к ним будет теперь несколько иным.
Еще больше паники и желания наложить на себя руки омеге добавляла весть, что на церемонию бракосочетания прибудет сам император собственной величественной персоной. Вот тут Еса ощутила настоящую панику и тревогу, которая свернулась в районе солнечного сплетения и теперь терзала ее ежечасно. О жестокости императора ходили легенды, среди простого народа его уже давно величали злобным демоном, разрушающим все на своем пути. Во всяком случае, так его описывал почивший граф, таким его видел и ее драгоценный Филипп.