Омеге с тяжелым вздохом и паникой в глазах пришлось полностью раздеться под взглядом двух пар глаз. Еще никогда в жизни она не оголялась перед альфой и оттого чувствовала подступающую к горлу тошноту, но ослушаться все же не решалась. Возможно, от этих двух зависит ее дальнейшая судьба и даже жизнь ее матери, единственной близкой и родной. Движения были скованы, омеге было плохо, но она с большим трудом справилась с одеждой, срываясь подрагивающими пальцами с мелких пуговичек. Омегу трясло, и она старалась максимально закрыться от незнакомцев, прикрыв ногой стан, и все равно ощущение дикой уязвимости и невыносимого стыда сводили ее с ума, лишая душевного покоя.
Когда они оставались с Филиппом наедине, она не позволяла альфе даже прикасаться к себе, просила, чтобы тот ждал до первой их совместной ночи, после шикарной свадьбы, и мужчина не смел нарушать запрета. В свои восемнадцать Есалинда была абсолютно чиста и непорочна, словно небесная послушница на верование святым.
Есе пришлось вытерпеть грубые прикосновения ледяных пальцев к ее нагому телу и даже к самым сокровенным местам. Ей безумно хотелось сесть и разрыдаться от пережитого унижения, но она все еще старалась держать себя в руках и сохранять бесстрастное выражение лица, несмотря ни на что. В ее жилах течет кровь древних правителей, она сама является дальним родственником императорской семьи и обязана оставаться гордой и несокрушимой. Даже если их с мамой отправят в ссылку, она все равно останется собой — дворянкой с чистейшей кровью, единственной дочерью графа Оландари. Она так и сгинет — гордо подняв голову. Во всяком случае, именно на это Еса надеялась… Наверное, она так лишь храбрилась, в душе обмирая от страха.
— Одевайся, — наконец разрешил лекарь. — Мы ждем тебя через десять минут в главном зале. И не пытайся удрать, не в твоих интересах девочка.
После того, как мужчины покинули ее обитель, омега медленно осела на пол. Ей было холодно и страшно, но она не могла даже пошевелиться. Тело ее сотрясалось от беззвучных рыданий, а страх сковывал мысли и заставлял кровь стыть в жилах. Омега смогла прийти в себя лишь спустя долгие полчаса. Она понимала, что опоздание в данной ситуации непозволительно, но ничего не могла с собой поделать, это было выше ее сил. Нужно было вернуть на лицо маску благородной леди, которой все нипочем даже на пороге собственной смерти.