Мартин послонялся тогда по залу, украдкой достал из кармана записную книжку, записал произнесенное магистром новое слово, чтоб не забыть посмотреть в словаре его смысл, о котором он, впрочем, догадывался. А затем направился к так заинтересовавшей его девушке, все еще беседовавшей с айзаканским жрецом.
— А разве это не багрийский царь сказал: «Этот год был сложен и плодотворен, и наступающий будет сложным. И плодотворным».
Жрец рассмеялся.
— Я достаточно близок ко двору, но никогда такого не слышал. Думаю, это выдумка.
— Однако фраза хороша…
— Вполне. И очень в характере покойного царя Исари, — улыбнулся жрец и странным жестом провел по зачесанным назад гладким ярко-рыжим волосам.
— О, я видела чудесную постановку багрийской оперы, — оживленно продолжала девушка. — «Амиран и Лейла», прекраснейшая вещь, но ваш всемерно почитаемый царь показан там несколько неоднозначно… Но ария «А над любовью и цари не властны…" просто безупречна!
— И над своей любовью, и чужой… — с непонятной улыбкой продолжил жрец. — Что ж, из песни слов не выкинешь… Говорят, либретто принадлежит перу, простите за каламбур, Небесного Всадника, а они не склонны лгать.
— Так вы не отрицаете существование Небесных Всадников?
— Как же я могу его отрицать? — удивленно развел руками жрец. — Разве вера в их существование не составляет сути учения, которое я несу своим прихожанам?
— Но ведь наши жрецы не говорят том, что Хозяин и Хозяйка живут среди нас и вообще могут воплощаться в человекообразных телах. И никто не называет ни князей, ни царей ни потомками, ни воплощениями богов.
— Человекообразных, — повторил жрец задумчиво. — Вы не находите, дитя мое Маргарита, что есть в этом слове некая лишняя тяжеловесность и наукообразность?
— И ее примерно столько же, сколько и в слове «наукообразность», — не осталась девушка в долгу.
Так Мартин узнал, как зовут прекрасную незнакомку.
— И все же? При чем здесь человекообразность? Я разве называю их богами? Не в большей степени, чем магов. Ни в одном айзаканском языке такого слова нет.
Девушка несколько смешалась под напором жреца.
— Но ведь они не люди…
— Разве? Что же их отличает от людей? Пара крыльев за спиной? Химерология не стоит на месте, и те же казгийские жрицы славились тем, что приживляли себе рога, когти, перья, змеиную кожу…