- А тебя, значит, хочет?
Греттир чувствовал, как ворочается и рычит где-то под ребрами его волк.
- А тебя, значит, хочет? – Повторил он, уже ощущая вкус крови во рту.
- Она пошла со мной по своей воле. Мне не пришлось убивать ее отца и отбирать ее достояние.
- Финн! Не надо! Уходи, Финн!
Вендела отчаянно барахталась под пиджаком. Остатками человеческого разума Греттир сообразил, что не надо бы ей слышать то, что произойдет дальше.
- Давай-ка отойдем, - сказал он Финну.
*
Когда Венделе удалось наконец избавиться от тряпки на голове, все уже было кончено. В двадцати шагах от нее на брусчатке лежал длинный черный сверток, а над ним стояли трое мужчин – Греттир и два его приятеля.
Пошатываясь, она подошла ближе. Из свертка торчали ноги в армейских ботинках и джинсах. Все эйги были без пиджаков, в белых рубашках. Их мечи уже были убраны в ножны за спиной.
- Финн? – Позвала она.
Из всех троих на нее посмотрел один Греттир.
- Стой, где стоишь, Вендела, - приказал он. – Не подходи.
Она поднырнула под его протянутой рукой и упала на колени перед свертком. Это было невозможно. Всего несколько минут назад Финн дышал и двигался, а теперь лежал неподвижно и от него так страшно пахло железом и смертью.
- Нет!
Надо было отнести его домой. Бабушка умела лечить самые страшные раны. Она научила Венделу заговаривать кровь. Еще не поздно было поймать и связать ускользающую нить жизни. Девушка попыталась поднять Финна с земли и сама повалилась под его тяжестью.
- Ну, хватит! - Ее схватили за плечи и дернули вверх жесткие руки.- Все кончено. Он ушел.
Она смотрела на свои ладони, они были в крови. Крови было так много, что она насквозь пропитала пиджаки, прикрывавшие тело Финна, и уже просачивалась в щели между камнями мостовой.
- Ты не должен был! – Закричала она в лицо Греттира. – Он был слабее тебя!
- Должен, - холодно ответил тот. – Никто не может взять то, что принадлежит мне. Ты моя, я за тебя заплатил.
Мое, моя, мне! Вендела смотрела на него, словно видела в первый раз. Словно тот Греттир, которого она любила, умер у нее на глазах, и остался вот этот… вот это. Выжило только его тело.
- Я тебя ненавижу, - тихо и медленно произнесла она.
Теперь она действительно могла его ненавидеть.