«Тигрица» не обманула: примерно через полчаса мы, вместо того чтобы перемахнуть через очередную трещину в горной породе, прыгнули вниз. С трудом подавила в себе желание обложить белошубую мерзавку всеми известными мне ругательствами. Падали мы долго, и я успела даже вспомнить несколько ярких моментов своей не такой уж и длинной жизни.
Рахши приземлилась так мягко, как будто и не было никакого полёта с высоты примерно в двести метров. Словно из окна второго этажа выпрыгнули.
«Наримэ, дальше...» – мысленно обратилась она ко мне, но договорить не успела: из темноты ближайшего прохода вышел мужчина. Рахши рухнула на землю и тихонько заскулила. Я спрыгнула с её спины и выхватила любимый кинжал. Только потом посмотрела на обитателя Планеты льда... и замерла на середине вдоха.
Меня словно проткнуло насквозь огромной иглой и пригвоздило к стене пещеры, как бабочку для гербария. Я видела таких в музее экзотики на Ферранте; говорят, этих красивых насекомых с разноцветными хрупкими крыльями привезли с Земли, но они не прижились в климате главной планеты Альянса и остались напоминанием о недолговечной красоте планеты, которая давно распалась на атомы. Больше всего мне запомнилась бабочка с тёмно-синими, как ночное небо крыльями. По краям эти крылья были чёрными в белую крапинку. Из середины её тёмного мохнатого тельца торчала головка тонкой булавки, навсегда лишившая красавицу полёта и приколовшая к деревянной дощечке. Мёртвое тельце бабочки хранилось под тонким стеклом, не пропускавшим разрушительные элементы, газы и бактерии.
На долю секунды я почувствовала себя такой же жертвой, пришпиленной к деревянной дощечке, когда встретилась с фиолетовыми глазами из недавнего сна. Стряхнув наваждение, я крепче перехватила рукоять кинжала и вошла в боевое состояние.
Мужчина с тёмными густыми волосами длиной до плеч, в странной одежде, судя по всему, из кожи и шкур рахши, перевёл взгляд с моих глаз на зверя, потом на кинжал и упал на колени, приложив правый кулак к груди.
– Наримэ, саарте гоя изэ Альтерра, – произнёс он приятным низким голосом.
На этом мой разум решил, что с него хватит, и позорно бежал с поля боя.