Почти все любители здорового образа жизни были семейными, и вечерние встречи несколько раз в неделю давали возможность снять напряжение после работы. Глеб это хорошо уяснил с самых первых дней знакомства с деятельностью спортивно-игрового центра, ставшего для многих мужчин города местом, где они могли отдохнуть, пообщаться, наладить полезные связи. Их жены не возражали, иногда по выходным сами завозили своих мужей на тренировки. Тогда, много лет назад, Глебу все это объяснял сам основатель «Green Hill Center», отец нынешнего владельца.
Воспоминания нахлынули, больно сдавив сердце. Пришлось даже сесть, чтобы успокоить нараставшее беспокойство. Но Глеб быстро вернул самообладание и, посмотрев на часы, решил, что лучше ему закончить рабочий день.
– Завтра, все будет завтра. А на сегодня с меня хватит. Выжали до нитки.
Он закрыл кабинет и спустился в раздевалку, где уже собиралась хорошая мужская компания. Глеб надеялся, что вымотав себя окончательно, сможет не думать о том, что неизбежно случится в ближайшее время, потому что главные шахматные фигуры выстроились на поле и были готовы начать… или продолжить…
Ева шла домой, не заметив, что направилась не в ту сторону, выбрав более длинный путь. И только проходя мимо здания бассейна, поняла, что парк остался за спиной, а не впереди, как это было обычно, когда не пользовалась машиной. Ничего другого не оставалось, и она неторопливо обходила лужи, сторонясь проезжей части, по которой неслись машины, разбрызгивая фонтаном грязь с дороги.
«Если бы пошла через парк, сейчас бы уже к дому подходила, а теперь прыгай тут, как сайгак, чтобы не облили с ног до головы. И кладбище не люблю…»
Ева покосилась на старый кирпичный забор на противоположной стороне, отделявший дорогу от места последнего пристанища когда-то известных горожан, и передернулась. Высокие деревья почти полностью закрывали недавно восстановленную церковь, к которой тихо семенили старушки в платочках. Этот ежедневный, утренний и вечерний поток всегда удивлял Еву: глядя на этих женщин преклонного возраста, она думала о том, какие грехи они замаливают? Неужели их так много, этих грехов? За собой она вины не признавала. Ну, если только самую малость. Но в церковь ее не тянуло, даже наоборот – Ева сторонилась или боялась чем-то делиться с посторонними людьми. И если кто-то из этого потока смотрел на нее глазами, потерявшими от старости цвет, она отводила взгляд и ускоряла шаг.