В который раз кляня себя за задумчивость, посматривала на ограду парка, выискивая в ней пролом или калитку. Пешком в хорошую погоду путь занял бы около получаса, но прошедший дождь увеличил это время почти в два раза. В конце концов, Еве надоело замирать всякий раз в ожидании водного узора на одежде, и она свернула, увидев небольшую лазейку. В этой, заросшей кустарником части было тихо, потому что здесь парк почти заканчивался, упираясь в забор, за которым и находилась ее улица. Когда темнело, проходить здесь становилось неуютно. Немного прибавив скорость, Ева прошмыгнула в приоткрытые ворота и спокойно выдохнула: почти на месте. Жила она в новом многоэтажном доме, в двухкомнатной квартире с видом на любимый парк. Отец снял для нее это жилье, надеясь, что дочь скоро передумает и уедет назад, в Лондон. А Ева не собиралась этого делать, ей все нравилось на новом месте работы. Кроме того, у нее удвоился интерес, так как к старым планам добавилась новая цель – Глеб. И даже самой себе сложно было признаться, что же важнее: исполнить заветное желание или получить мужчину.
«А я хочу все и сразу, – думала она, выходя из лифта на двенадцатом, последнем этаже, – и добьюсь своего, чего бы это мне ни стоило. Или не только мне».
– Долго же ты ходишь, – раздался мужской голос у нее за спиной, – я уж собирался сматывать удочки.
– Чертов Сыч! – замахнувшись закрытым зонтом, вскрикнула Ева. – Напугал же! Я не говорила тебе приходить. Мог и по телефону позвонить.
– Мог. Но захотел увидеть сам, как ты встретишь новости.
Она разозлилась: еще не хватало, чтобы кто-то наблюдал за ее эмоциями, и уж точно не он. А потому Ева не стала открывать дверь квартиры, повернулась лицом к молодому мужчине. Она знала его давно, еще со студенческой скамьи; учились в одной группе, только ее отправили в начале пятого курса в Лондон.
«Сыч возмужал. Он и раньше выглядел притягательно, теперь вообще стал лакомым кусочком. Только не для меня», – ее мысли отражались на лице, и мужчина свободно их читал.
Он сам знал себе цену: высокий, хорошо сложен, русые волосы, серые глаза, но самое главное – единственный избалованный сыночек богатых родителей, еще ни дня в своей жизни не проработавший. Его любимый стиль одежды: джинсы, кожаная «косуха», высокие берцы. Одним словом, байкер, и Сыч это всячески подчеркивал.