– Талавиния Харт! – прозвучал металлический голос охранника. – На выход!
Она глубоко вздохнула, быстро скинула туфли и переобулась в мокроступы – жесткие резиновые ботинки без шнуровки, неудобные, но для рабов незаменимые в любую погоду. Снаружи осужденную ждали три охранника. Один из них надел ей на шею электронный прибор – PE65, который должен был фиксировать местоположение раба и его физическое состояние, транслируя всю информацию в центр отслеживания. В народе же эта штука именовалась попросту «ошейником».
Автоматически защелкнулся, прибор тихо пискнул, оповещая о том, что раб, которому присвоили идентификационный номер, теперь находится под пристальным наблюдением спецслужб. Горящий зеленый огонек возвещал о том, что устройство работает и отслеживается, если же он начинал мигать оранжевым, требовалось заменить аккумулятор.
Передатчик был тяжелый, шею неприятно сдавливало, но свободно дышать это не мешало. Охранники посадили Талу в аэробиль с аббревиатурой суда, закрыли двери и тронулись. Ни сиденья, ни даже лавки тут не было, поэтому девушка села прямо на пол, устремив глаза в небо сквозь решетчатую крыши. Тело бил озноб от страха неизвестности, а сердце готово было вылететь из груди. Она все еще не могли понять, за что так поступили с ней.
Вскоре аэробиль остановился, послышались голоса, в кабине водителя хлопнула дверь.
– Ну, что у вас? – спросил скрипучий мужской голос, он явно не принадлежал охраннику.
– Воровка, – обыденным тоном сказал охранник. – Была служанкой, стала рабыней. Везем ее из зала суда.
– Просто замечательно! Сегодня как раз прилетают господа с Кретера и Пандоры. Думаю, удастся ее продать им. Воровок, знаешь ли, не очень покупают местные.
– Мне это не интересно, – отрезал охранник и открыл двери задней кабины.
Грубо, как собачонку на усыпление, он вытащил Талу наружу.
– Ууу, да она хорошенькая! – протянул скрипучим голосом карлик, стоящий рядом с охранником. Маленький, с большой круглой головой, лишенной волос и поросячьими глазками, которые алчно блестели, коротышка рассматривал девушку.
Провожатый в форме хмыкнул, но ничего не ответил ему. Взяв Талу за локоть, он потащил её в сторону грязных шатров. Здесь жутко воняло канализацией, на самодельных лотках лежали какие-то скудные товары – обычное старье, которое жалко было выкинуть из дома, но и хранить его там не было никакого смысла. У каждого такого подобия прилавка располагался шатер, иногда даже не один. Грязные, заштопанные куски материи, небрежно наброшенные на деревянный костяк, сколоченный наспех. Все это казалось чем-то нереальным, карикатурным и даже абсурдным. В городе давно уже пользовались электронными панелями, графическими передатчиками, аэробилями и прочими облегчающими жизнь приборами, а здесь жизнь словно отстала на сто или двести лет. И повсюду были рабы.