Молодая королева, к счастью, сумела перенаправить мысли своего венценосного супруга в более мирное русло. Она убедила Кристиа́на в том, что любовь и благоденствие подданных принесут ему больше славы, нежели кровавые завоевания; приведут под его руку менее богатых и сильных соседей; укрепят его власть.
Так и случилось. Постепенно народ стал забывать о страхе. Короля прозвали Благословенным, королеву Марсе́лу же в простонародье и вовсе почитали святой, а рождения их наследника ожидали, как праздника, – королева носила под сердцем дитя.
И вот она умирала... Скорбь чёрной тучей накрыла королевство. Люди молились и со страхом прислушивались к колоколам. Король Кристиа́н, отбывший было на юг, спешно вернулся в замок. Но королеву было уже не спасти...
Пышнотелая кормилица вручила ему его новорожденного сына и наследника, а старенький придворный лекарь лишь печально покачал головой и заплакал.
Три дня и три ночи провел король у постели умирающей жены. Запах смерти пропитал его одежду. Горе серебряными нитями затаилось в его волосах.
Марсе́ла не приходила в себя, не бредила и никого не узнавала. Она угасала тихо, как огонёк на ветру, более не способный кого-то согреть. Лишь раз она открыла глаза. Стояла глубокая ночь, в камине потрескивали поленья. Король Кристиа́н дремал, припав головой к ее коленям. Марсе́ла протянула бесплотную руку и коснулась его волос. Прикосновение вышло невесомым, но король проснулся и сел, сжимая ее ладонь. Марсе́ла попыталась что-то сказать, но получился лишь неразборчивый шелест. Король склонился к лицу жены. "Моё... дитя, – разобрал он в беззвучном шёпоте. – Наша... дочь... Береги... её..."
- Любовь моя, у нас сын, – пробормотал король, покрывая изможденное лицо жены поцелуями. – Ты подарила мне наследника!
Прекрасные черты королевы вдруг исказились, в глазах отразился страх. Тонкие пальцы впились в широкие плечи склонившегося над ней супруга, дыхание участилось, со свистом вырываясь из горла. Губы ее шевелились, грудь вздымались, взгляд лихорадочно блестевших глаз метался по комнате.
Король отпрянул, напуганный её состоянием. Он хотел позвать на помощь, кликнуть лекаря и слуг, но тут пальцы Марсе́лы разжались, руки безвольно упали на покрывала, из груди вырвался последний вздох.
Когда лекарь, горничная и служанки, привлечённые призывом короля, вбежали в опочивальню, королевы Марсе́лы там уже не было – осталась лишь бренная плоть, иссушенная болезнью и навек упокоенная смертью.