— Для счастья Астароше нужна Бансабира. И тем более для великодушия…
— Тогда помни обо мне. — Она поцеловала его в третий раз, поднялась и, не утирая слез, пошла к двери. — Да благословит тебя Мать Сумерек, Астароше, — произнесла на пороге.
Закрыла дверь и замерла рядом с нею, успокаиваясь хотя бы на время. Взяв себя в руки, направилась в собственную комнату. Как того и следовало ожидать, в спальне встретила Гора. Он сидел на кровати, задрав ноги и опершись спиной о стену. На лице красовался шов через всю щеку. Просить его уйти было всяко бессмысленно, и Бану предпочла сделать вид, что наставника здесь нет. Села за стол, облокотившись о столешницу, зажала рот обеими ладошками, боясь вновь заплакать. Спустя пять минут сцепила пальцы замком, уронив руки на деревянную поверхность.
— Бансабира?
— Заткнись.
Смотрела прямо перед собой. Прошло еще десять минут.
— Бансабира, — тверже позвал Гор, не сводивший с женщины глаз.
— Зачем ты это сделал?
— Чт… это вышло случайно, я не думал, что удар будет настолько сильным.
— Случайностей не бывает, — заметила Бану, не оборачиваясь.
— Верно, поэтому даже хорошо, что так вышло. Надеюсь, это его достаточно научит.
— Это сломает ему жизнь! — Бану яростно вытолкнула воздух из легких.
— Не преувеличивай.
Бану посмотрела на Тиглата:
— Сукин сын, — проговорила, горько смеясь. — Ты ведь сам прекрасно знаешь, что его колено уже не будет служить, как раньше. А без этого Астароше никогда не достигнет первого ранга.
— Что поделать, — изрек Гор.
— Он двенадцать лет шел к этой цели.
— Значит, плохо шел, раз за такой срок так и не достиг ее.
— Ты изувечил единственного из Клинков Богини, кто имел шансы стать первым номером среди всего сто седьмого, сто восьмого и сто девятого поколений, а теперь еще смеешь иронизировать? Чудовище.
Тиглат проигнорировал ее восклицания.
— Астароше не единственный. В сто девятом, по меньшей мере, есть ты. — Гор встал с кровати.
— Ты сам знаешь, мне никогда не дотянуться до тебя, — спрятала она лицо в ладонях.
— Рад, что ты признаешь это, Бану. — Гор положил руки ей на плечи и почувствовал, как женщина сотряслась всем телом. Раздался отзвук рыданий.
— Зачем, Гор? Ради чего?
— Ради те…
— Ради чего Кровавая Мать вообще позволила тебе родиться?
Решимость Тиглата дрогнула, будто ему влепили пощечину по распоротой щеке. Он собрался с духом и продолжил: