– А если не сон? – усмехнулся Всеволод, заставляя её посмотреть в свои глаза.
– Знаешь, ещё полчаса назад, наверно бы, ужаснулась от своих поступков и желаний, а сейчас… – она прикусив нижнюю губу, посмотрела в его светло-карие глаза, а потом улыбнулась и толкнула руками в грудь, заставляя таким способом лечь на спину, а сама села сверху и пробралась руками под рубаху ощупывая твёрдые рельефные мышцы пресса. – А сейчас, мне кажется всё равно. Точнее не всё равно, а, наоборот, я хочу ощущать твои прикосновения, даже согласна провести тут с тобой вечность. Я, кажется, по уши влюбилась в тебя, хоть понятия не имею, кто ты и даже не знаю как тебя зовут, да и вообще, не понимаю, где мы. И знаешь? Сейчас это всё неважно, мне никогда не было так хорошо, как сейчас, – произнесла она, заглядывая в его глаза.
Когда она увидела, как на дне его глаз плещется желание и искреннее восхищение.
Она сама отрезала себе все пути к отступлению, наклонившись и опять поцеловав мужчину. Всеволод, обнял её за талию, сел и плотнее прижал девушку к себе. Его широкие ладони уверенно оголили её бедра, словно теперь он имел на это полное право, эти прикосновения обжигали, сердце отчаянно колотилось где-то в груди, периодически подскакивая до горла. А руки мужчины стали путешествовать дальше, сдвинулись вверх, пробежавшись пальцами по позвоночнику, а потом он немного отстранился, заворожено пробежался взглядом по её губам, скользнул по шее и остановился на груди. Одна его ладонь опустилась обратно на талию, а другая скользнула по тонкой ткани и переместилась вперёд, накрывая скрытую под ней упругую грудь, его ладонь полностью накрыла полушарие и мягко сжала его.
В его взгляде было столько нежности и наслаждения, что от этого просто кружилась голова. Пальцы мужчины, пробежались вдоль выреза рубашки, и он стал медленно стягивать её с плеч, трикотажная ткань легко поддавалась. Всеволод опять положил её на землю, полностью стянул майку, оголяя красивую грудь, стал осыпать её поцелуями, потом переключился на шею и губы девушки, не забывая руками ласкать её груди, нежно сжимая, поглаживая соски и упругие полушария, пробежался пальцами по рёбрам, а она тонула в ощущениях, чувствуя себя опьянённой и абсолютно счастливой.
Они тонули в объятиях друг друга, позабыв обо всем. Пока окружающий их мир не содрогнулся и со всех сторон стал доноситься, словно рокочущий как гром, грубый мужской голос, который кричал – "Всеволод, Всеволод! Проснись! Просыпайся князь!".