Не принято подпускать женщин к темной магии? Что за чушь! Сейчас в академиях и парней, и девушек какой угодно магии обучают, и черной, и белой... Да хоть зеленой в желтую полосочку! Вот только мэтр застрял в далеком прошлом и знать ничего не желал. Мика и не настаивала, чужие странности она уважать умела. И вовсе не потому, что боялась украсить своим черепом забор.
Этими угрозами мэтр мог разве что горожан запугать. Они-то не видели, как красиво хлопнулся в обморок страшный чернокнижник, стоило его помощнице немного поранить руку, и оттого старательно каждое полнолуние и новолуние запирали девиц дома. Что не мешало оным девицам ускользать из-под надзора и околачиваться возле особняка, оглашая окрестности томными вздохами.
Чернокнижники средь трепетных романтичных дев ныне были в моде.
И Мика даже знала, откуда мода эта пошла.
Любовные романы таинственной лэры [А]йрил пользовались невероятной популярностью вот уже лет пять. С ее легкой руки впечатлительные девицы страдали и по оборотням, и по вампирам, и даже по призракам. А недавно лэра писательница взялась за чернокнижников...
Микаэлла, наслушавшись восторженных отзывов подруг, тоже прочла пару книг и вынужденно признала, что выдуманные чернокнижники, прекрасные ликом и душой, непременно мужественные, загадочные, мрачные и благородные, предпочитающие словам поступки, действительно способны разбередить юные – и даже не очень – сердца.
В отличие от чернокнижников реальных, которых лэра Айрил, судя по всему, в глаза никогда не видела.
Особенно в домашней обстановке.
Нет, местное злобное зло было весьма симпатичным. Выглядело оно лет на тридцать, часто вело себя на тринадцать, а в иные моменты в его светло-серых глазах мелькало что-то настолько древнее и мудрое, что аж дух захватывало.
В очень, очень редкие моменты.
Сейчас это самое зло, до острого кончика носа закутавшись в огромный мягкий халат, восседало – или скорее уж возлежало – в кресле-качалке и бессовестно похрапывало. Темные волосы, давно нуждающиеся в стрижке или хотя бы в расческе, прикрывали глаза. Из-под халата выглядывали потрепанные жизнью носки. Красный и синий. На большом пальце синего расползалась дыра.
Мика готова была поклясться, что не далее как вчера собственными руками выбросила эту жуть! Наверное, уже в пятый раз. Но кошмарные носки всегда возвращались к хозяину.