На столе лежали недоделанные амулеты – деревянные резные бусины с костяными вставками да на волосяном шнурке. Такие полагалось вплетать в женские косы, да чтобы на ладонь ниже они свисали - бряканье шариков должно отводить глаза нежити, а тех, кто послабее и отпугивать. Тут же лежали разномастные ножи, предназначенные для резьбы, с удобными, потёртыми, а кое-где не раз ремонтированными рукоятками. И нет, это она не для себя, самой некромантке подобные амулеты были без надобности, но вот для кого-то послабее, да для той же Снежки, которая, и года не пройдёт, отправится на родину и кто знает, с чем ей там доведётся столкнуться.
- Ну, давай, начинай каяться, что там с тобой произошло? – предложила Морла совершенно обыденным тоном. Мол, мне ли чему удивляться, чего я только на своём некромантском веку не видела.
Ей достался долгий, испытующий взгляд, после которого гостья, наконец, решилась заговорить.
- У меня внутри живёт чудовище, - девушка крест-накрест обхватила руками свой, пока ещё совершенно плоский живот.
Морлу, как пыльным мешком по голове стукнуло. И нет, она даже и не подумала, что гостья может быть хоть в чём-то права. В жизни, конечно, случается всякое, но не на освящённой же земле обители. По крайней мере, существовать тайно, оставаться не выявленным, никакая потусторонщина не сможет.
А нерожденное дитя, чей цветок жизни едва-едва завязался, вообще не может являться чем-то вроде игоши.
Это же надо до такого додуматься! Видно, действительно, слишком уж перепугалась. Но делать-то что? Это же что-то вроде болезни ума, всякие там навязчивые идеи разной степени бредовости, а она такое лечить не умеет. Она вообще лечить не умеет! Просто поговорить по душам и всё объяснить? А то с ней не беседовали! Опять же, судя по Снежкиному поведению, слова подружек не воспринимает, а наставницам вряд ли призналась в подобном.
Однако же, время идёт, пауза затягивается и нужно сказать хоть что-то.
- Ну да, - ляпнула она согласно, - мы, люди, вообще существа страшноватенькие. Иногда вообще - форменные чудовища.
И тут же язык прикусила. Нашла о чём рассуждать перед впечатлительной беременной малолеткой. Та подняла на неё подёрнутые дымкой горя глаза:
- Я же не о том! Внутри меня настоящее чудовище!
- Как раз о том. Думаешь, кем был тот, кто изводил вас страшными снами? Человеком, - обронила она веско. - Младенцем, которого предала родная мать, стоило ему только на свет появиться.